Прошла минута, еще одна, и еще. Потихоньку слезы были низведены до всхлипываний, а спустя полминуты и те прекратились.
– А теперь стало легче? – наконец спросил я.
– Стало, – кивнула Мирай.
– Выплакаться – это, конечно, обязательная процедура при таких разговорах. У меня появился вопрос: твои одноклассники из-за оценок тебя недолюбливают?
– Да… за спиной называют заумной сучкой.
– Какие же они мерзкие! – не удержался я.
– И не говори.
Я вздохнул и встал с лавки.
– Как вообще люди могут быть такими отбросами? Не понимаю. Человек же никому зла не желает, а наоборот, и всё равно издеваются.
Мирай встала вслед за мной и вставила:
– Нет-нет, надо мной не издеваются, я просто никому не нужна.
– Да даже если так. К черту их всё равно! Твой класс не заслуживает тебя. Ты не думала поменять его или сменить школу?
Мирай покачала головой.
– Увы, параллельный класс еще хуже, там гораздо глупее люди водятся. А к другой школе я просто не готова. Не готова, и всё. Не спрашивай. Вдруг и там я никому не приглянусь? Вдруг и там всё повторится? Не хочу, не хочу, не хочу!
Я вдруг обнял ее. Машинально. Даже не уяснил своих действий сразу. Она тоже не ожидала такого. Вмиг мы застыли, словно превратились в одну общую ледяную скульптуру. Прошла секунда. Еще. И еще. Я почувствовал, как руки Мирай прижимают мое тело крепче к своему. И тоже прижал ее сильней. Так, безмолвно, мы впервые обнялись. После этого ее дыхание стало ровным. Она успокоилась.
– Я… точно не буду таким, как твои одноклассники, – сказал я, медленно высвободившись из объятий. – Обещаю быть наилучшим другом тебе, Мирай.
– Спасибо, – ответила она. – Спасибо, Рэй! Я безмерно благодарна тебе.
Я покачал головой.
– Пустяки. И всё же, разве можно быть столь жестоким по отношению к такой красавице, как ты?
Мирай зарделась со слабой, еле заметной улыбкой.
– И все-таки прими к сведению мои слова, хорошо? – добавил я с доброй родительской интонацией в голосе. – Ну, насчет близких.
– Хорошо! – И смущение моментально спало с ее лица, оставив на нем сиять крепкую радужную улыбку.
Это был поистине особенный день. День, когда я окончательно понял, что влюбился.
Глава вторая
Волнение юности
Обычный февральский день. Очередной выходной. Гарри в преддверии своего дня рождения позвал меня и Мирай прогуляться с ним по озеру за городом. Сказал, что ходит туда каждый год за несколько дней до своего праздника, обычно вместе с братом, в качестве некоего ритуала. В этом году, с его слов, брат был занят, а одному ходить не хотелось, потому он позвал нас. В своем избранном месте Гарри «вспоминает всё, что происходило с ним за прошедшие триста шестьдесят три дня, и делает определенные выводы». А потом просто оставшиеся пару суток веселится, так сказать, без забот и следом, с наступлением новой цифры в своем возрасте, «становится мудрее». Да, странные у Гарри были причуды. Мы с Мирай не могли отказать ему. Не столько оттого, что я был очень уж хорошим другом, сколько оттого, что не успели мы среагировать на предложение по СМС, как он тут же грустно добавил, что ему отказали уже три друга, включая Адама. Это Мирай настояла пойти, чем удивила меня.