Думая об этом, уснул прямо за столом, когда за окнами уже проступил серыми пятнами холодный рассвет. Густое предутреннее марево затопило берег и скованную льдом реку сизым туманом, пробралось на дворцовую площадь и поднялось почти до окон второго этажа. Видел это сквозь дрему, но не проснулся.
Тревожный сон без сновидений прервал стук в дверь. Рывком поднял голову, тут же об этом пожалев. От неудобной позы и резкого движения затылок пронзила боль и потемнело в глазах. Время на часах, что невозмутимо тикали в углу кабинета, приближалось к обеденному.
– Гхара, – охрипшим ото сна голосом выругался, осознав, что проспал назначенный на утро совет.
Стук повторился. Негромкий, но настойчивый. Вынуждающий нехотя подняться с кресла и подойти к двери, чтобы повернуть в замочной скважине ключ. Вчера не хотелось, чтобы меня беспокоили, но, когда ты король, пусть даже и не единственный, одиночество – непозволительная роскошь.
– Ваше Величество, – поклонился заместитель командующего королевской гвардии. – Отряд, что вы приказывали собрать, ждет ваших дальнейших указаний.
Потер лицо ладонью, избавляясь от остатков сна, словно от тонких нитей паутины. Действительно, вчера отдавал такой приказ, поскольку обещал Дэймосу осмотреть с утра арссийский берег Инглота. И то, что утро я уже безнадёжно проспал, не избавляло от исполнения обязательства.
– А где Ефрион? – хмуро поинтересовался я, поскольку распоряжение вчера отдавал непосредственно командующему, и он же должен был докладывать о выполнении.
Гвардеец с готовностью отрапортовал:
– В лазарете, Ваше Величество. Получил легкое ранение в тренировочном бою. К вечеру вернется в строй.
«С Рэем бы никогда не случилось подобной оплошности» – кольнуло в сознании мыслью, успевшей стать навязчивой.
Задумчиво кивнул, будто согласившись с самим собой и недовольно поморщился от усилившейся головной боли. Она неприятно тянула и жгла затылок. Приказал:
– Вызовите Келегорма. Пусть он возглавит отряд.
– Есть, Ваше Величество, – приложил руку к груди гвардеец и поспешил выполнять приказ.
Когда его силуэт растворился в полумраке коридора, поежился. Ночью огонь в камине потух и кабинет успел остыть. За окнами, несмотря на полдень, все еще висела туманная дымка, а пасмурно-серые тучи нависли над дворцом так низко что, казалось, цеплялись за острые шпили и купола башен.