– Ну что, не ожидала? – его голос превратился в шипение.
Виктор наклонился ближе в мою сторону, но я уже не могла оставаться на месте. Вдохнув поглубже, я отстранилась от него, готовая защищаться. Я больше не была той испуганной девушкой из прошлого. Время научило меня, что мир не прощает слабости.
– Эй, ты чего, – обратился ко мне Андерс, заметив агрессивный желтый взгляд.
Искры словно сыпались из моих насыщенных ярким светом глаз, облучая ненавистью Виктора. Этот козел знал, что я ищу его с того самого дня, но специально молчал, сидя со мной за одним столом.
– Все хорошо, – сказала я, решив, что больше не хочу здесь оставаться.
Игра в карты мне наскучила, а перегар и вонь от пьяных мужиков и сигарет надоела. Казалось, что до собственных костей я впитала эту вонь, а теперь сама же ей и извергалась.
Я поднялась по лестнице вверх. Амели осталась сидеть внизу, она весело о чем-то болтала с Грегором, этот пьяный алкаш забавлял ее своими дерзкими историями. Если бы Амели не мутировала семнадцать лет назад, она была бы примерно одного возраста с Грегором, возможно, поэтому они так быстро нашли общий язык. Однако лично я считаю, что этот полоумный зассанец не достоин моей новой подруги, пусть лучше трахает ночами жирную Фриду.
Фрида, кстати, давно свалилась со своей табуретки и пьяная валялась на мокром полу, извергаясь во сне блевотной отрыжкой.
Как приличные и адекватные люди за пару часов могут превратиться в животных? Ужас, что делает с людьми алкоголь. Хорошо, что мне пока семнадцать и пить запрещено. Возможно, я никогда не буду употреблять алкоголь, но для себя решила, что попробую его точно не раньше совершеннолетия.
В глубине пепельных просторов постапокалиптического мира я, наконец, добралась до выделенной мне комнаты на заброшенной ферме. Лунный свет, преломляясь сквозь мутное стекло, создавал иллюзию миража, проникшего в пустующую комнату. В углу, среди полуразрушенных стен и плесневелых следов, что обрамляли картину когда-то счастливой жизни, лежал старый матрас. Его покрытие напоминало сотканную из воспоминаний сеть, каждая нить которой передавала историю былых дней.
Товарищи по несчастью, с которыми я блуждала по миру уже который день, завершили ночной обход, и мир, словно застыв в напряженном ожидании, предоставил мне редкий момент покоя. Я присела на матрас, его пружины скрипнули, как старые кости, и меня окутало странное чувство ностальгии. Вздохнув, я опустилась на потрепанное ложе, чувствуя, как уходит усталость после пережитого дня. Сверху, сквозь слои пыли и паутины, проглядывал кусочек неба – едва ли символ той свободы, к которой мы некогда стремились, теперь недосягаемый.