Лилия помолчала немного и сказала:
– А как же Арвин? Он ведь тоже в теле зверя?
– С Арвином всё по-другому, – грустно ответил Сивур. – Его предназначение – помогать хранителю на этой земле до того момента, пока смерть не заберет его тело. Так перевоплощаются все духи. Они свободны, ведь сами решают, в кого им превращаться, а потом спустя какое-то время им даруется вновь свобода. А я? Я умереть не могу. А ты даже не представляешь, каково это: однажды вкусить это необыкновенное чувство – чувство свободы, а потом бесконечно мучиться желанием попробовать еще. Я вспоминаю, как раньше был бесплотным существом, тогда я не чувствовал ни холода, ни тепла, ни жажды, ни голода, не ощущал веса собственного тела, а только легкость, безмерное счастье и… Зачем я всё тебе это говорю?! Теперь это лишь несбыточная мечта: сила Ардалиона уже не такая, какая была раньше. Он сделал очень много всего хорошего, и его миссия заканчивается в этом мире. Он уйдет, а я останусь.
В воздухе повисла какая-то ужасающе напряженная тишина. Сивур будто бы задумался и вспомнил свое необыкновенное прошлое. А Лилия, поникнув головой, только молчала.
– Я не должен был тебе говорить это, – вздохнул Сивур и приготовился взлететь.
Он уже расправил свои могучие крылья, как услышал голос позади себя:
– Сивур, прости меня, – прошептала Лилия сдавленным голосом.
Орел, не повернув головы, взмыл в небо.
А Лилия смотрела ему вслед и думала: «Какое, наверно, прекрасное это чувство, о котором говорил Сивур, – чувство безграничной свободы и легкости».
Летнее утро в лесу – это время, когда невольно забываешь о существовании чего-то плохого в мире. Смотришь на это чистое небо с плывущими облаками и видишь бесконечность и размеренность. Смотришь в капли росы на листах растений и видишь чистоту, смотришь на корявые сосны, кроткие цветы и грубые кустарники и видишь единство в этом разнообразии, целостность разного.
Хочется спросить: как рядом с земной красотой может жить зло? Неужели и зло входит в единство мира? А может быть, оно является неотъемлемой частью земной жизни, и без него никак нельзя?
Белая лань неспешно пила воду из ручья, наслаждаясь прохладой в этот жаркий день. Сивур кружил в вышине. Прошел день с того момента, как они разговаривали, и более ни слова. Теперь орел даже не отпускал свои колкости, казалось, он сам не рад происшедшему. Лилия вдруг перестала пить, резко подняв голову. Она была лучше других в лесу одарена великолепным чутьем, острым слухом и зорким зрением.