Послышался лишь глухой звук удара по голове, после которого и Ганат потерял сознание.
***
Во второй раз Ганат очнулся от того, что его уже опухшую голову окунули в бадью с ледяной водой. Первое пробуждение в этой деревянной хибаре после того, как его вырубили в каменистой пустыне, он помнил смутно. Монах забарахтался из-за нехватки воздуха, и его резко отдёрнули от бадьи, небрежно усадив на стул.
– Ну что, как оно? Освежился? – скучающим тоном спросил всё тот же человек с заросшим лицом.
Ганат не нашёл в себе сил ответить, и после короткой паузы его ударили ещё раз.
– Ты не молчи, а то так даже неинтересно. Где ваш дружок? Мы прочесали все окрестности, а от него ни слуху, ни духу.
– Я… не знаю… – не желая получить ещё раз, с трудом выдавил монах.
– Плохо, что не знаешь, – короткая пауза. – А может, всё-таки врёшь? Ты смотри мне, а то другой вон уже совсем на исходе.
Ганат с большим усилием умудрился поднять голову и набрёл блуждающим взглядом на Хароса, который весь в крови, без уха и сознания сидел у другой стены хижины, привязанный верёвками к ножке деревянной кровати. От внезапно проснувшегося обоняния его чуть не стошнило.
– Клянусь… Понятия не имею, где он… У нас ничего нет…
– Да это я и так в курсе. Уже успели осмотреть вас с ног до головы. Вот только не нравится мне, когда кто-то внезапно для меня исчезает. Это, знаешь ли, вредит нервам… и здоровью, – Честер похлопал себя по животу, изобразив злобную гримасу.
– Что вам… нужно? – после этого вопроса силы Ганата окончательно иссякли, и он снова отключился.
– Эй, не думай тут вырубаться, всю веселуху портишь! – повысил голос здоровяк и ещё раз ударил монаха. Эффекта это не возымело.
– Честер, он у тебя так помрёт прежде, чем мы всё подготовим, – устало заявил один из «подчинённых».
– Да и хер с ним! Они меня с самого начала бесят.
– Но ведь они должны быть живыми, чтобы… – но волосатый посмотрел на него с таким видом, что у того отпало всё желание продолжать спор. – Ладно, как знаешь, ты тут главный…
***
На этот раз Ганата в сознание привёл душераздирающий крик. Он поднял голову, одновременно открыв глаза, и сквозь небольшое окно, за которым уже стояла глубокая, но ясная ночь, увидел как кто-то, не торопясь, кромсает ножом заросшее волосами лицо. Ещё один мужчина держал Честера, чтобы тот даже пошевелиться не смог.