Ничего не понимая, Ганат отвёл взгляд от окна и увидел, как несколько человек из схватившей их банды валяются на полу деревянной хибары. У одного было вспорото брюхо от паха до рёбер; другой лежал с застрявшим в глазу болтом, чей наконечник красовался с другой стороны головы; третий мирно покоился у стены с перерезанной, возможно и не раз, глоткой. Остальные пребывали в таком состоянии, что Ганат предпочёл надолго не задерживать на них свой взгляд.
Хароса в доме уже не было.
Монах всё пытался прийти в себя и собраться с силами, в то же время слушая крики Честера. Он, конечно, сам хотел его прикончить за то, что с ними сделали, но это уже было слишком.
– Харос! – громко, насколько это возможно, прохрипел Ганат. Опухшее, пересохшее горло не позволяло нормально разговаривать, не то что кричать.
Он медленно поднялся всё с того же стула и сразу рухнул на пол. Дверь громко отворилась, и в дом вбежали два человека: один, высокий, в болотного цвета плаще, а другой в простой кожаной стёганке. Они заботливо подхватили Ганата подмышки, но он к удивлению прибывших умудрился вырваться и готов был наброситься на них, как первый заявил, подняв перед собой руки:
– Успокойся, монах. Мы пришли спасти вас.
– Где Харос? – недоверчиво спросил Ганат, прищурив как от боли, так и подозрений глаза. – Тот, другой, что сидел… привязанный… у стены.
– Всё с ним будет в порядке. Мы оказали ему помощь, какую смогли. Будет жить твой друг.
Монах снова попытался подняться, на этот раз успешно, при этом отмахнувшись от помощи своих спасителей. Он недолго постоял, слушая, как крики Честера то усиливаются, то умолкают, глубоко вздохнул и с трудом спросил:
– Кто вы такие? И почему… помогаете?
– На это уже ответит наш командир. Был приказ, мы его исполняем.
– У вас есть… вода? Говорить тяжело…
– Вот, – мужчина, что носил плащ, протянул флягу. – Только осторожней, у тебя шея повреждена.
– Спасибо, – утолив жажду ответил Ганат. Говорить ему стало пусть и немного, но всё же легче. – Вы, может и спасли нас, только вот жестокостью от них не особо отличаетесь.
– Может и так. Но сейчас это уже не важно. Пойдём отсюда. Твой друг отдыхает снаружи.
Переступая через трупы, они вышли из хижины и оказались во дворе, располагавшимся на очищенной от леса опушке, рядом с которой пролегала узкая дорога. Другие тела, не менее изуродованные, валялись неподалёку. Честер выл уже не так сильно. Без ног и руки, с обезображенным телом и лицом теперь он лишь тихонько постанывал от очередных ударов кинжала. Почему после такого он был до сих пор жив Ганату оставалось лишь догадываться.