– Черт, это всего лишь дверь, но ведь я ее точно закрывала, когда входила, – от этой мысли вслух стало не по себе и я подошла к двери и закрыла ее, запомнив это действие.
– Ну ничего, я тут одна, дверь закрыта, что может случиться?
Я сама не верила в то, что говорила, все люди куда-то пропали, но мне нужно было признать, что я давно этого хотела, но не так быстро же. Я выключила свой любимый трек и пошла в комнату, интерьер которой был подобен фильму ужасов, темная, с черными обоями, которые я между прочим клеила сама, плакатами любимых рок-групп. Лучи солнца всегда пытались пробиться в нее, но это было очень тяжело, почти невозможно.
Как только я включила свет в комнате, у меня начала болеть голова, но эта боль была сравнима с мигренью, невыносимая, беспощадная, будто миллионы маленьких стеклышек хотят выбраться из моего черепа. Упав на колени и зажмурив глаза, я стала умолять Бога прекратить этот ад, происходящий в голове, но я никогда не верила в Бога, а зря….
Боль как рукой сняло и я рискнула открыть глаза, надеясь, что она не вернется.
– Что это за издевательство?! – я уже не могла сдерживать эмоции от всего, что произошло за последние пару часов.
Передо мной было совсем незнакомое и устрашающее место, на вид как обычная комната, но ощущение, что я попала в логово маньяка-людоеда меня не покидало. Вокруг висели орудия пыток, копья, топоры, ножи-бабочки и еще много всякой ереси.
– Я что, на приеме у Теда Банди? – пытаясь шутками прикрыть свой страх, делала только хуже.
Достав телефон, я хотела посмотреть сколько времени и обратила внимание на то, что связи здесь вообще не было, Сим-карта отказывалась показываться.
– Черт, надеюсь маньяки моются и тут есть душ, – да, это то, о чем я подумала в первую очередь, нет, ну у меня были явно проблемы.
Пытаясь встать на ноги, я свалилась обратно и от того, что в комнате был приглушен свет, я увидела кандалы у себя на ногах только сейчас.
– Отлично, теперь я в фильме «Пила» и сейчас Джон Крамер скажет, что я должна отпилить себе ногу. – шутить в такой ситуации наверняка лучше, чем биться в истерике от тщетности бытия.
Двигаться я могла по всей комнате, так как цепь на кандалах была длинной и закреплена на батарее, кто-то позаботился обо мне, как мило. Никто никогда меня не любил и не старался ради меня даже двинуть пальцем, поэтому эта мысль заставила меня выдавить улыбку.