Через час уже можно было подсчитать количество капель на дне бутылки, а собеседники все продолжали диалог, переходящий то к одной, то к другой теме.
– Сэр, что же нам делать с Дефендером? Он ведь там сидит один в темной холодной камере на жестких нарах, голодный, холодный, в обществе мерзких крыс. Он может простудиться и заболеть, что мы тогда скажем его мамочке? – спросил Абрамс, когда разговор снова вернулся к проблеме спасения сержанта. Язык у лейтенанта уже начал заплетаться и последние слова он с трудом вытолкнул из себя.
– Ничего с ним не случится. Посидит – поумнеет. И какого дьявола он ввязался во все это, если не смог уйти? – запальчиво произнес Дуглас.
– А вы-то сами как поступили бы в этом случае? – парировал укол советника лейтенант.
Выражение лица Дугласа стало серьезным:
– Да, что и сказать – поймал ты меня… Я бы, пожалуй, поступил так же…
– Вот видите, сэр! Значит, вы не считаете его виноватым?
Дуглас насупился:
– Кое в чем он виноват. Но заступиться за товарища – был его долг.
Абрам захлопал в ладоши:
– О, сэр, вы так здорово это сказали! Вы – настоящий политик!
– Погоди-ка, – советник достал из ящика стола книгу и, пролистав, нашел нужную страницу, – вот, слушай, Хайнлайн писал: «Как часто вы видите заголовки вроде: „Двое погибли, пытаясь спасти тонущего ребенка“? Если человек потерялся в горах, сотни идут на поиски, и частенько двое или трое спасателей гибнут. Но стоит кому-либо потеряться опять, и снова приходят на помощь много добровольцев. Арифметически это не выдерживает никакой критики. Но это гуманно. Это проходит через весь наш фольклор, через все религии, через всю литературу – если кто-то нуждается в помощи, не следует высчитывать, во что эта помощь обойдется. Слабость? Нет, это может быть уникальнейшей силой, которая бросит к нашим ногам всю Галактику!»
– Это, – начал было лейтенант, но Дуглас не дал ему договорить.
– Ты чувствуешь всю глубину этой мысли? Пожертвовать своими жизнями, чтобы спасти одного, на такое не каждый способен! А на что ты способен?
Но лейтенант осоловело смотрел на него, и советник понял, что вечеринка закончилась. В подтверждение его мысли Абрамс вдруг зевнул так, что, чуть было, не вывихнул челюсть, и выдал совершенно не тот ответ, которого ожидал его старший товарищ:
– Я? Я-я-я-я-я спать хочу.