– Изменить? – опешила Морриган. – Не знаю, о каких переменах ты говоришь, но я не тот человек, кому есть до них дело. А то, что я хотела бы исправить… Я даже силами всей Пропасти не могу исцелить собственную сестру!
Она прикрыла глаза, кляня себя за несдержанность. За то, что выплеснула на незнакомца ту боль, которую не позволяла показывать никому. Даже Клио.
Ведь чувство, что сестре не место в Пропасти, никуда не исчезло. Да, у Клио появились друзья – Саманья, Аситу, Дэмьен и Сирша. Она пыталась найти себя в магии сноходчества. Пыталась освоиться в Пропасти и исполнить свою мечту – помогать людям.
Но ключевое слово – «пыталась». То есть была вынуждена.
Морриган не видела, чтобы Клио прогуливалась по Пропасти одна – только вместе с Саманьей или Сиршей, с которой сняли маску обезличенной. Сестра боялась Пропасти, пусть она никогда об этом не скажет, не желая признавать слабость (что недопустимо для ведьм семейства Блэр) и добавлять Морриган проблем.
Лелль яростно помотал головой.
– В этом я никогда не ошибаюсь. Я знаю, за кем следовать. Чувствую в людях эту особенность – способность однажды нарушить заведенный порядок, пошатнуть устои. Или подмять под себя целый мир.
– Ведьминская интуиция? – Морриган не скрывала сарказма.
К ее удивлению, Лелль смущенно кивнул.
– Что-то вроде. Моя мать была вёльвой – шаманкой и провидицей. Таких, как она, мы называем не ведьмами, а колдуньями. Она очень хотела дочь, которая унаследует родовой дар и львиную долю ее силы. Дочь, которую она научит всем обрядам, заклинаниям и премудростям сейда. Всему, что знает сама. Мама хотела, чтобы ее будущая дочь стала вёльвой. А родился… я. Так что в какой-то степени ты была права, предполагая, что я разочаровал обоих своих родителей.
– Мне жаль, – искренне сказала Морриган.
Казалось неправильным, что человек со столь светлой улыбкой и добрыми глазами не оправдал надежд матери и отца. Но людская судьба редко идет под руку со справедливостью.
– Почему ты не стал колдуном? Пусть тебе не могла перейти вся колдовская сила матери, ты сам сказал, что часть ее дара в тебе есть.
– Может показаться странным, но в нашем племени – да и не только в нашем – мужчин, практикующих сейд[14], с давних времен порицали. Настолько, что они теряли всякое уважение соплеменников. Их могли даже убить. Стать эрги