грязных ночлежек и слишком пафосных баров.
В городе, совершенно пустых сердец,
И слишком полных тротуаров.
В котором я,
Непростительно бледен и сер.
В котором, мне нет места
Среди важных до ужаса дел.
Слова здесь искусственны,
Как полиэтилен.
От дождя спасет,
снующий метрополитен
Спустился. Толпа давит.
Давит толпа. Толпа чертовски давит.
Безразличие тысячи глаз ранит.
И так метаться. От станции к станции.
Но мне это даже нравится.
Потом, в безудержность, миллиона истоптанных улиц.
К миллионам истоптанных лиц.
Которые слишком устали топтать миллионы
Истоптанных улиц и лиц.
И прячутся под сотней замков, от тысяч
Воров и убийц.
О которых, говорят в новостях обыденно,
Но никто их в общем-то и не видел.
Зато видели, как в переходе пинали,
Упавшего на землю осетина.
Увидели и прошли мимо
Ведь этого требует город, в котором я застрял.
Сойдя на людный вокзал.
Город, от которого веет депрессией
И желанием броситься на холодные рельсы.
И умереть пред величием дворцов и сказочных парков.
Растянутых словно на сотни акров.
Самой бесценной земли,
На которой поселят тех, кто навечно осел на мели.
И в этом, слишком большом городе,
Мне слишком не хватало места.
Я чувствовал себя неуместным.
Слишком большим для этих людей,
Слишком маленьким для этих домов.
И слишком расслабленно мыслящим,
Для этих напряженных умов.
Хотя… Особой разницы нет.
Столица – провинция. Все равно.
Везде люди хотят ухватить побольше,
Но чтобы с ними делились поровну.
Конечно, костюмы другие, другие кумиры
И все немного иначе.
Но слова, значат все тоже самое,
Если они вообще что-то значат.
Все тоже самое… Но ставки выше.
Богаче богатые. Беднее нищие.
Хотя им обоим кажется, что он не последний в ряду.
И встречая друг друга, они говорят:
«Я точно таким не буду»
В этом городе люди слишком важные,
Люди здесь слишком заносчивы.
Даже те, кто когда-то был с тобой мил,
Вдруг окажется склочником.
Этот город не терпит тех, кто спешит довериться
Слишком рано.
И тот, кто днем пожимал тебе руку,
Ночью обчистит карманы.
Этот город оставил меня без сил.
Долгими дневными прогулками, и ночами,
С бутылкой финской водки.
В крохотной квартирке, давно не знавшей уборки.
Где старый паркет ревел под ногами
И стены убиты годами.
А в субботнюю ночь этот город сошел с ума.
И увлек меня за собой, в череду баров.
В безудержность местных нравов.
Улыбался лицами утонченных красавиц