– А почему, собственно, он должен тебя бояться?
– Он убийца моего внука, или ты забыл?
– Тогда, может быть, мне куда-нибудь спрятаться? Ведь я тоже, некоторым боком…
– Нет, пусть будет абсурд! – азартно возразила Елена. – Ты будешь сидеть рядом со мной и нагло улыбаться! Чем фантасмагоричнее получится ситуация, тем легче нам его будет развести на могущество!
А потом Елена восседала на троне в зале Деметры. Из открытых окон дул тёплый ветер, колыхая роскошную столу аугусты из тонкого багряного виссона с глубокой ниспадающей пазухой, как у троянских женщин (Илиада 18: 122).
По правую руку от неё стояло кресло, в котором сидел Камилл, изо всех сил старавшийся выглядеть спокойным.
Потом потекли минуты ожидания. Они пересмотрели все мозаичные узоры на стенах, переслушали всё чириканье воробьёв и жужжание мух. Наконец, начальник охраны доложил о прибытии конвоя:
– Эрускатор1 доставлен, светлая аугуста!
Елена сделала знак рукой, легионеры втолкнули в помещение какого-то плюгавенького мужичка бродяжного вида и подвели его к аугусте. Елена, ожидавшая увидеть титана духовной мощи, недоверчиво посмотрела на сидевшего рядом Камилла. Однако, тот кивнул головой.
– Ну, и как тебя зовут, ханурик? – презрительно и разочарованно спросила Елена доставленного бедолагу.
– Метастигей, – тихо промолвил тот.
– Метастигей… То есть, ты перебрался к нам с той стороны Стикса2? Пришелец из подземного мира? – насмешливо допытывалась Елена.
– Моё имя допускает и такое толкование, женщина.
– Как ты меня назвал? – насторожилась Елена. – Отвечай, Потусторонний!
– Женщиной. А разве я ошибся? – отвечал бродяга оживившимся голосом. – Сейчас проверим.
Он подошел к царице и, оттянув апоптигму (верхний край столы в области декольте), заглянул ей за пазуху.
– Да, несомненно, это женские груди… На новообразование и опухоль не похоже… – вслух рассуждал наглец. – Они, эти груди, много повидали на своём веку, и много занятного им есть что рассказать… Но не сейчас! Сейчас они при исполнении!
Воцарилось всеобщее оторопение, и Елена почувствовала, что именно от её действий в этот миг зависит исход событий.
– А знаешь ли ты, хамло, что сто́ит мне пошевелить пальцем – и на этом твоя жалкая биография закончится?! – тихим и зловещим голосом спросила она.
– А знаешь ли ты, женщина, как иногда бывает трудно пошевелить пальцем? – незамедлительно отреагировал Метастигей.