Воспоминания о мирной жизни в Тененбрисе все чаще мелькали в моей голове: укромные уголки лесов, полные дичи поля. Я скучал по спокойным дням и размеренной жизни. Но теперь реальность диктовала свои условия, и с каждой новой битвой я становился все более закалённым, хотя в сердце всё равно продолжал мечтать о мире.
Эхо голосов, доносившихся издалека, прервало мои мысли. Я поднял взгляд и увидел Эльмара, сидящего в тени дерева и тихо играющего на своей старой, потрепанной лире. Его мелодия была проникнута глубокой тоской, напоминала о тех днях, когда мы жили мирной жизнью.
Тогда я понял, что, несмотря на всю сложность и жестокость войны, у нас у всех оставалась одна общая цель – защитить наше будущее и вернуть себе ту жизнь, о которой мы мечтали. И с этим пониманием мы продолжали свой поход, полные решимости и силы духа, чтобы удержать этот важный проход и защитить наше королевство.
Каждый вечер перед сном я обходил лагерь, пытаясь найти слова утешения для своих солдат. Молодой Рикардо, новобранец из города, постоянно просил меня рассказать историю о мирной жизни в Тененбрисе. Его глаза блестели надеждой, и я не мог отказать, зная, что эти воспоминания помогали ему справляться с ужасами войны.
Кладя руку ему на плечо, я рассказывал о зеленых лужайках и ясных утренних росах, о теплоте домашнего очага и тихих вечерах у камина. Рикардо вслушивался, а его лицо становилось чуть светлее, как будто эти истории поднимали пелену тьмы, окутывающую его душу.
В отряде был один особенно интересный воин по имени Эльмар. Он был бывшим музыкантом и стал солдатом после того, как его деревня была разрушена в одну из первых атак Азиморы. Его меланхоличный взгляд и скрытые за шрамами руки рассказывали больше, чем любые слова. Эльмар часто провожал меня задумчивыми глазами, и я видел в нём глубокую боль.
Как-то раз, после долгого и изнурительного дня, один из ветеранов, Грегор, подошел ко мне. Его изможденные глаза выдавали накопившееся беспокойство.
– Капитан, – обратился он ко мне. – Неужели наше руководство и правда думает, что мы сможем удержать этот проход? Их численность многократно превосходит нашу.
Я взглянул в его измученные глаза и ответил:
– Мы не можем позволить им пройти, Грегор. Если мы не выстоим здесь, наши семьи будут следующими.