– Скайя? Кто расходует скайю, когда солнце на пике? – Неужто не знают, как трудно добывать желе и как сильно мы нуждаемся в его защите от палящего солнца? Хоть мы и окружены водой, наш остров иссушен, и мы поджариваемся вместе с ним.
Эмрик хмуро глядит на лужу скайи. Шрам на правом глазу, сочащийся, словно сердитая слеза, подрагивает.
– Немногие, с ними лучше не связываться.
Когда мы доходим до изгиба известняковой скалы в форме подковы, низко гремит гром. Чудовище пробуждается ото сна. Горизонт, погружённый во тьму, пока не существует.
Вдоль зазубренного края из изменчивой воды, словно серо-голубые клыки, торчат камни. Лицо немеет под хлёсткими ударами шторма. Сырость раздражает лёгкие с каждым вдохом. От мёртвых ползучих тварей и лишайника каменистая поверхность под ногами скользкая, и о неё плещется вода. Нужно шагать осторожно.
– Держись подальше от моря, – говорит Эмрик.
Меня охватывает гнев. Мы годами охотимся вместе, а он по-прежнему мне не доверяет.
– Почему?
– Взгляни на шторм.
«Словно от тебя есть толк в одиночку».
Я прикусываю язык. Не стоит спорить перед выходом в море.
– Тогда тебе тем более нужна подстраховка.
– Стой на берегу, Корал. Поможешь мне вытащить мариленя. – Его челюсть сжата, отчего лицо кажется ещё худее: контуры острые, как бритва. Чёрная татуировка на лице слева колеблется. В темноте он выглядит свирепо. Полагаю, мы оба так выглядим.
Эмрик на три года старше, но, когда мы охотимся, нас можно принять за близнецов, даже татуировки одинаковые.
Я не замечаю в чёрных водах ни одного мариленя: не лучшее начало последнего дня охотничьего сезона.
– Видишь какое-нибудь движение?
Наша семья, насчитывающая несколько поколений, вела подробные записи о мариленях. Существ ни разу не видели вне ежегодного подъёма уровня воды. Сегодня, прежде чем взойдёт солнце, они исчезнут и вернутся лишь через десять месяцев.
Их биологические часы точны.
Марилени, пойманные в прошлый раз, захворали и передохли. Эмрик говорит, что это не его вина, что он как всегда отфильтровал воду, что звери подхватили заразу в море. Теперь у нас осталась только одна самка. Без самца у нас не будет приплода на продажу до конца года.
Землевластитель будет вести себя так, словно мы тут ни при чём, улыбнётся и отправит нас восвояси с выплатой, которой хватит в лучшем случае на месяц. Тем временем по острову распространится молчаливое предупреждение: «Охотникам не занимать, работы не давать».