Но как бесподобно пел Женька. Упорно не замечая моих взглядов, легко покоряя одно женское сердце за другим. Он даже несколько раз приглашал ту или иную даму на танец, чем очень украсил свой песенный марафон. Я же, боясь выглядеть смешно и глупо, больше не танцевала, механически поднимая бокал шампанского то за один, то за другой тост. Боялась сорваться, превратиться в базарную тётку и устроить примитивный скандал. Тем более и моя честь была очень даже задета. Я совершенно не знала, что Женька умеет петь. Трудно было угадать месть более изощренную, чем он выбрал.
Со сцены звучали все мои любимые песни, как под копирку, одна за другой. Сам этот выбор исключал возможное музыкальное совпадение моё и подвыпившую публику ресторана. Мне даже захотелось встать рядом и услышать переговоры при заказе песни: « Что вы? Какой «Владимирский централ»? Давайте я для вас совершенно бесплатно исполню песню вот из этого списка…» Несмотря на моё состояние, бурное веселье продолжалось и только Рубен, время от времени, посматривал в мою сторону и ободряюще обнимал, прижимая к себе. «Тебе тоже жалко парня? – тихо произнес он во время перерыва. -Я уже пригласил его за наш столик. Но мне кажется, что домой он сегодня уйдет не один. Посмотри только, сколько красавиц не сводят с него глаз! Молодец, настоящий джигит. Нет прощения предательницам! Это я ещё мягко сказал». Надо добавить, что Рубен разговаривает абсолютно без акцента, и только в минуты сильного волнения переходит на родовой язык своих предков. Сейчас его акцент был особенно ярок, что говорило о приступе невообразимого бешенства доброго армянина.
Я уже было решилась подойти к Женьке и, раскаявшись, броситься ему на шею, так как знала, что долго сердиться он не умеет и обязательно меня простит, а я прощу его и как в любимых маминых сериалах мы, взявшись за руки, вернемся в нашу уютную тихую гавань… Но после перерыва Женька петь не вышел, а вместо него на сцене появилась ярко накрашенная девица и, дерзко улыбнувшись весёлой публике, продолжила концерт. Наверное, шок у меня всё же был, может быть даже потеря сознания, потому что я не побежала догонять дорогого для меня человека, а продолжала петь, танцевать и веселиться. Чёрт побери, эту семейную гордость – держаться во чтобы то ни стало.