– Мэнни, будет тебе, за домом наблюдают со вчерашнего утра!
– Вы бы раньше об этом подумали.
– Ты прекрасно знаешь, что мы не ведем слежку за своими агентами, если у них нет оснований сомневаться в собственной безопасности.
Не обращая внимания на старческое ворчание, Эммануэль, осторожно ступая, обошел весь дом и только убедившись, что они одни, сунул пистолет обратно за пояс.
– Теперь спокоен? – раздраженно поглядывая на коллегу буркнул Розенблюм.
– Миша, я до сих пор жив лишь благодаря тому, что всегда держал палец на спусковом крючке, поэтому прекрати ворчать и пойдем со мной.
Став посреди гостиной, Эммануэль начал медленно переводить глаза с одного предмета обстановки на другой. Присматриваясь и оценивая целесообразность расположения каждого из них, он постепенно, совершал оборот вокруг своей оси.
– Что, черт возьми, ты делаешь?
– Ты ведь уже бывал здесь, не так ли?
– Конечно, и не раз.
– Значит тебе будет проще.
– Что мне будет проще?
– Оценить обстановку и найти несоответствия с привычным положением вещей.
– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь!
– Я хочу, чтобы ты очень внимательно прошелся взглядом по всем предметам в доме и указал мне на те, что находятся не на своих местах.
– Но зачем?
– Проклятье, просто сделай это, Миша! Потом все объясню.
Спустя два часа мужчины вернулись в автомобиль и направились к шоссе М25.
– Что-нибудь бросилось тебе в глаза?
– Мэнни, я право не знаю, что и сказать. Я до сих пор не могу взять в толк, чего ты от меня хочешь.
– А ведь когда-то, ты был одним из тех, кто учил меня диверсионным работам.
– Не совсем так. Я учил тебя приемам оказания психологического давления на противника.
– Вот именно, Миша. До тебя еще не дошло, что у меня на уме?
Хмурое лицо Розенблюма в миг прояснилось.
– Подавление воли и психический дисбаланс! Бог мой! Как же я сразу не догадался? Штази!
– Наконец-то…
– Давай вернемся? Я еще раз все осмотрю.
– Нет необходимости. Довольно того, что я увидел.
– Почему ты сразу не поделился своими подозрениями?
– Потому-что в такие моменты решающее значение имеет непредвзятое мышление. Знай ты заранее, смотрел бы на вещи субъективно.
– Ты не перестаешь удивлять меня, сынок, – с нежностью в голосе произнес Розенблюм.
– У меня были хорошие учителя.
– Не утруждайся. Твоя лесть застревает у меня в ушах. На этот раз я оказался совершенно бесполезен.