– Тебе уже за сорок, а ты все еще выглядишь, как в тот день перед отправкой на войну.
Старик искренне улыбался, разглядывая своего подопечного. Взяв Эммануэля под руку, он увлек его вглубь своего дома.
– Как ты смотришь на то, чтобы выпить перед ужином? – поинтересовался Розенблюм.
– Пристально.
Старик рассмеялся бородатой еврейской шутке и оба направились в помещение, служившее одновременно библиотекой и переговорной.
– Что будешь пить?
– Шотландский.
– Неплохой выбор. Смотрю, ты перестал заливать в себя все, что горит. Привычки, приобретенные на войне, наконец начали выветриваться из тебя?
– Лишь немногие. Не забудь добавить лед.
– Не так уж ты и утончен.
– Это все жара, Миша. Она не покидает меня даже когда я покидаю ее.
Старик вручил Эммануэлю стакан с янтарной жидкостью и плюхнулся в соседнее кресло.
– Ты не присоединишься ко мне?
– Не сегодня, Мэнни. При такой работе у меня нет возможности соблюсти все традиции погребения моего друга, но отказаться от мяса и выпивки мне никто не помешает в этот день.
Эммануэль медленно кивнул с пониманием относясь к желанию старика оплакать усопшего согласно еврейской традиции. Сам же он был далек от ортодоксальной религии, поэтому мысленно отдав почести Джошуа Чолеру, поднял стакан и выпил в память о нем.
– Это были англичане, верно?
– Естественно. Хотят обсудить смерть Чолера. Вроде бы, у них есть свои соображения на этот счет.
– Или они хотят их опровергнуть с помощью наших.
– Результаты вскрытия готовы?
– Готовы и будут ждать нас завтра в офисе. Я не хотел, чтобы мы в день смерти Джошуа обсуждали состояние его внутренних органов, поэтому отдал медикам распоряжение ждать меня завтра утром в штаб-квартире.
Эммануэль с уважением принял мудрость Михаила Розенблюма и вновь отпил обжигающий горло напиток.
– Обыск в квартире что-нибудь дал?
– Об этом завтра, Мэнни, – с мягким укором произнес старик. – Джошуа в последние месяцы был очень замкнутым. Я бы даже сказал подавленным. Перестал отзываться на приглашение выпить вместе, а ведь прежде мы едва ли не каждые выходные встречались, чтобы вспомнить былое. Если в его смерти и замешана другая сторона, то мне об этом ничего неизвестно.
– Что ж, завтра мы узнаем это наверняка, а пока нет смысла рассуждать на пустом месте.
Эммануэль зажег сигарету и с удовольствием затянулся, выпустив из ноздрей струйки сизого дыма.