Экран моргает, словно комп на секунду отключают от питания. Я снова вижу ту самую фотографию. Но теперь она уже кажется самой обыкновенной, чуть смазанной и немного блеклой. Но главное, что на ней вновь есть я, Валя Тороп в распахнутом пиджаке и с потерянным выражением лица.
Торопливо открываю нижний ящик стола и вынимаю свое сокровище, свою память о былых временах. Синяя папка с воспоминаниями. Неловкое движение и белые листы разлетаются по комнате и как усталые птицы замирают у моих ног. Сколько лет прошло? Совсем немного, пожалуй. Вечность. Но я помню все до мельчайших подробностей.
– Ты талантливый мальчик, Валентин. Тебе стоит продолжать учебу. Я попробую поговорить с твоими родителями.
Мальчик вздрагивает и стараясь не глядеть в глаза преподавателю быстро-быстро крутит головой.
– Нет, Анна Михайловна. Не надо. Я не хочу.
Женщина качает головой и отходит к девочке, сидящей у окна. Она удивленно смотрит в мою сторону и недовольно поджимает губы. Срываю свой незаконченный рисунок с мольберта и выбегаю из кабинета.
Детские воспоминания. Или игра воображения. На самом деле все было не так. Отец просто пришел в художественную школу и забрал прямо посреди урока. Кажется, это был сентябрь или октябрь. День был серый и дорога домой по лужам заняли больше времени чем обычно.
Опускаюсь на колени и пытаюсь найти тот незаконченный портрет. Переворачиваю лист за листом не пытаясь прочитать строчки, оставленные посреди девственно белой чистоты аккуратным, совсем не мужским почерком. За это меня хвалили, за старательно выписанную каждую завитушку, за то, что слова ложились на листе ровными рядами, дружно держать за руки-черточки.
Меня хвалили за красоту каллиграфии, но не за слова, оставленные когда-то на этих листах. Их никто никогда не видел. Разве можно доверить кому-нибудь всю боль, живущую в сердце человека? И стихами это назвать нельзя… Просто слова.
На этом рисунке не осталось никакой надписи. Ведь это был просто набросок, черты лица только намекали на то каким будет весь образ, какие чувства будут жить в сердце, что будет волновать ее душу спустя годы, например сейчас. Я беру карандаш и начинаю рисовать, резкими, забытыми движениями придаю наброску черты девушки с увиденной сегодня воображаемой фотографии. Удивительно как спустя столько времени моя рука работает с не меньшей, а даже большей силой и уверенностью. Ни одного лишнего движения инструмента. Образ на листе оживает прямо на глазах.