Они гуляли около двух часов, пока из уст Маши не вырвалось следующая фраза:
– Ладно, Сереж, я пойду.
– Куда? – с бешеным любопытством спросил Сережа.
– Уже время, Сереж, – нежно проговорила Маша.
– В смысле? – испугался Сережа, думая, что Маша намекает ему, чтобы он наконец признаться ей в любви.
– Коромысле, – усмехнулась Маша. – Домой пора. Да и тебя дома ждут.
– Да у меня в доме сплошной тоталитарный режим.
Маша тихонько хихикнула:
– Давай еще погуляем, – уговаривал Сережа.
– Да не, Сереж, правда, я устала сегодня, очень.
И действительно, вид у Маши был усталый. Она пошла вперед Сережи, который, несмотря на усталый вид девочки, в очередной раз решился окончательно раскрыть свои чувства:
– Маша, – Сережа обратился к впереди идущей подруге.
И она обернулась с более мрачным взглядом, чем до этого. Из-за такого вселяющего тревогу лица Сереже перехотелось признаваться в любви:
– До завтра, – нашел в последний момент нужные слова Сережа.
Маша ему кивнула с холодной улыбкой.
– Ничего, – размышлял Сережа. – Завтрашний день станет «поворотным».
Вот так примерно подходил к концу очередной день Сережи Дорошина. Завтрашний день будет незабываемым, прекрасным, памятным, для Сережи. Но из курса истории уже очевидно, что завтрашний день будет: незабываемым, ужасным, а не прекрасным. А главное – памятным. И не только для Сережи, но и для всего человечества.
22 июня 1941-го, 4 часа утра
Это было то утро, когда так рано небо начало рассветать из ночного летнего мрака.
Сережа крепко спал, пока за место громкого вопля петуха его не разбудило что-то куда более громкое.
Он, проснувшись, моментом выпрыгнул из кровати и посмотрел в окно с любопытным взглядом. И тут он увидел это: сотни самолетов, парящих над советской землей, гудели громче, чем вопль водопада вблизи.
Сережа мигом выбежал во двор и увидел, как из самолетов выпадает что-то маленькое. Это бомбы!
– Немыслимо! – с открытым от шока, переходящего все границы, ртом проговорил Сережа.
И спустя секунду земля, обвивающая хутор, начала подрываться от бомб, словно вулкан. Мощные взрывы были все ближе, пока не настигли хутор с родителями Сережи. Дом разлетелся в щепки. А Сережу откинуло взрывной волной так, что тот погрузился в обморок.
Спустя некоторое время Сережа пробудился. Первые картинки, отражающиеся на сетчатке его глаз, отображали окутанный ярким пламенем дом, который стал могилой родителей Дорошина. Он встал и еще несколько секунд с ошеломленным взглядом наблюдал за самой трагической картиной в его жизни. Надеясь, что Господь вдруг дал родителям еще пару минут жизни, чтобы их сын потратил свой последний шанс на их спасение, Сережа рванул с места прямо к огромному пламени. Но пламя сразу отогнало Сережу своим адским жаром. Мальчик решил не сдаваться, бросился к огню снова. Но жар на его коже дал понять ему, что к огню все должны бояться даже подойти. Звери боятся огня, – а значит, люди подавно.