Понимал, что надо как-то решить эту проблему, но обстоятельства вокруг меня складывались не в пользу решения, а наоборот лишь усугубления моего “все пропало”. Каждый вечер в комнате общежития было веселье, алкоголь, новые лица, некоторые лица оставались спать, причем на моей кровати, хотя приходили к соседу. Иногда по утрам абсолютно нечего было есть. Тогда, чтобы не умирать от голода весь день, я пил чай с двумя столовыми ложками сахара. Сейчас вспоминать это жутко, но тогда я начитался где-то, что глюкоза – это очень полезно и питательно, рекомендуется для спортсменов и голодающих студентов. Какие-то еще были моменты, когда одна девочка не успевала уйти, как приходила вторая, они то ругались между собой, то вдвоем ругали меня, эти бесконечные стычки, оправдания, их слезы, моя неловкость, все накладывалось слоями и уже давило очень негативно на мое понимание свободы.
Моего друга Джеймса (иностранный студент, приехавший из Камеруна) забрала мама. Обратно в Африку. Потому как Джеймс, попав в среду легкомысленных русских, стал немного похожим на нас. Водка – это было единственное слово, которое он говорил без акцента и даже почти русским голосом. Водка Джеймса сгубила, и когда его забирали, сцена была похожа на кино: сумки, летящие из комнаты Джеймса в коридор, кричащая на нас по-французски чернокожая мама, и мы, стоящие стеночкой, как футболисты перед воротами. Было симбиозно: и до жути смешно, потому что никто из нас никогда раньше не видел в живую кричащих чернокожих мам, и грустно, и мы, в общем-то понимали, что виноваты, но в 17-18 лет какая там вина? Смешно и все. Когда Джейми уехал, мы долго еще пили за его здоровье.
В конце концов, пить я уже не мог. Сильно протрезвел и решил пойти к декану и попросить, чтобы меня переселили. Это было мое первое взрослое правильное решение. Именно тогда, наверное, был переломный момент в сознании, и от беспечного идиота я стал переходить в фазу ответственного за собственную жизнь человека.
Общежитий у нашего универа было тогда пять, и год назад сдали шестой корпус. Туда заселяли в основном иностранных студентов, и если были места – своих. Иностранными считались как абсолютно бесспорные африканцы типа Джейми, так и наши русские калмыки. У меня одногруппник был как раз из Элисты, жил сначала со своим братом, но брат заканчивал универ, и должен был уехать, получается, место освобождалось. Я решил, что мне непременно нужно жить с Савлдановым. Это такая трудновыговариваемая фамилия у моего одногруппника. Он не мог сопротивляться моему желанию, потому что я был выше на 2 головы и вообще доходчиво объяснил свое желание переехать к нему. Учитывая, что калмыки пьют исключительно джомбу (это чай с солью и молоком), и на него я точно не подсяду, я свято верил в правильность решения. Были и другие плюсы – новое здание общежития, небольшая вероятность отсутствия тараканов, наличие собственного санузла.