«Причем тут Эмили?» – подумал Стив и добавил вслух: – я иду!
– Эмили, не гони! – Снова тот же голос.
На этот раз Стив обернулся очень резко. Стремянка качнулась и, на мгновение, остановилась в неустойчивом равновесии. Секунда и …
– Аа-а-а… – закричал Стив, срываясь с самой верхушки складной лестницы.
Женщина упала на землю, но довольно мягко. Так, по крайней мере, показалось. Строптивая лошадь, сбросив наездницу, немного успокоилась и замедлила шаг. Из-за столов, скрытых слабой тенью деревьев и занятых небольшими группами людей, послышались возгласы ужаса и испуга. Умиротворенная атмосфера июльского полудня 1853 года впала в секундное оцепенение. Несколько женщин, потрясенные увиденным, позволили себе легкий обморок. Мужчины, находившиеся неподалеку, моментально ринулись к упавшей всаднице. Однако к желанию оказать элементарную помощь примешивалось ещё одно, более побудительное.
– Всё в порядке, господа, – сказала, лежащая на земле, женщина. Твердость голоса убеждала в искренности и ясно давала понять, что помощь не нужна. Первые добродеятели, боготворившие свою проворность, уже смаковали в своем воображении сцену, в которой им отводилась роль спасателей, когда этот уверенный женский тон обдал их холодом реальности. Застыв в нерешительности, несостоявшиеся герои глупо мялись с ноги на ногу, с досадой осознавая, что стопроцентная возможность обратить на себя внимание, став на некоторое время необходимой опорой, растаяла, как дым. Ни один из них так и не отважился подойти ближе и подать руки.
Похоже всадница, привлекательная, среднего роста женщина лет тридцати, ставшая причиной такого бурного волнения, не слишком баловала мужчин своим вниманием, тогда как на его недостаток с обратной стороны жаловаться не приходилось.
Внезапно какой-то мужчина, спрыгнувший с лошади, несущейся следом, продрался сквозь образовавшийся круг из статных красавцев, подскочил к лежащей на земле даме и присел рядом с ней на колено.
– Как хорошо, что на мне не мужской костюм, – продолжала молодая женщина, пытаясь выпутаться из величественно пышного платья, так поражавшего своей белизной, – иначе… – Она никак не могла подняться. – Будьте добры руку, граф. – Её голос смягчился при обращении к сидевшему рядом мужчине. Тот потянулся, намереваясь взять женщину на руки.