– Один человек может влиять на мир. И каждый скажет о мире что-то новое. А весь мир не изучишь.
– Даже не знаю, – Федя забрался на пол домика, задумавшись, что бы можно было сказать о мире по нему. Доски под ним закряхтели и прогнулись. Что мир запутался? Что все мы хотим лучшего для своих детей, но часто слишком сильно ошибаемся из-за страха?
– Слушай, Бхатаниз, – Федя свесил ноги, пока тень бродила под деревом.
– Да, Фьёедор?
– В чем смысл жизни?
– Почему ты меня об этом спрашиваешь?
– Не знаю. Когда мы в прошлый раз виделись, ты мне сказал делать то, что я люблю, и прислушиваться к себе. Я стал художником. А теперь… не знаю, может, я сделал что-то неправильно.
– Наверняка.
– А что?
– Кто знает? Что-то. Сложно жить, не делая ничего неправильного.
– О. И какой тогда смысл жизни?
– Смысл?
Федя уже приготовился к пронзительной и захватывающей мудрости из недр неизведанного мироздания.
– Не знаю.
Мужчина опешил.
– Как? Ты не знаешь?! Ты же эта, как там, «частица Вселенной»!
– Разве ты не такая же частица вселенной, как я?
– Ты буквально выглядишь, как кусок космоса.
– Я не обладаю всеми ответами, Фьёедор. Я знаю больше тебя, но не все. Владею опытом, который тебе никогда не доведется получить. Это делает меня существом другим, как и любого человека вокруг тебя, но не всезнающим.
– Оу, – Федя болтал ногами, постукивая пятками по ссохшейся коре, – тогда может… поделишься опытом?
Тень вынырнула из-под ветки. Белые мерцающие искры переливались по ее телу.
– Любишь ты избегать своей жизни. Я не скажу ничего такого, что тебе пригодится, ничего такого, что ты не познаешь сам, и ничего такого, что ты не сможешь прочитать в историях про вымышленные миры.
– Но они же вымышленные! – не унимался Федя. – А ты нет! Мы же поэтому и изучаем космос, чтобы все знать.
– Все знать нельзя, чуть больше знать – несущественно.
– Сказал бы ты это в Средневековье, – буркнул Федя.
– Не знать можно, не любить – нельзя.
– Скажешь тоже! Они всех подряд сжигали из-за незнания. А чума? А болезни? Или это тоже любовью лечится?
Пришелец бесшумно скользил по земле.
– Очень много «если», не находишь? Я знаю то, что изучал, знания не мои – лишь доля реального прошлого. Я прожил жизнь в изучении звезд, планет и развития.
– Развития чего?
– Живого.
– Поэтому ты здесь?
– Да. Разве ты не помнишь? – Бхатаниз склонился у корней деревьев, наконец что-то нащупав.