Все закончилось скоропалительным браком с учительницей Тамарой Михайловной Дюжевой. Счастья этот брак ни ему, ни ей не принес. Зная о его поклонницах, от встреч и контактов с которыми он не отказался, Дюжева бешено ревновала его, но изменить его страстную натуру не могла. Их совместная жизнь скоро свелась к беспрерывным конфликтам.
Цымбал был в отчаянии и глубокой депрессии от неудач в личной жизни. С началом Финской войны он пытался пойти в армию добровольцем, но был забракован медицинской комиссией из‑за ревмокардита и еще нескольких обнаруженных у него болезней4. Чтобы реализовать свой патриотизм, он вступил в партию.
Тем временем первой жене отца, у которой родился еще один ребенок, стало тяжело с тремя детьми, и она отправила Юрия к отцу. Мальчику пришлось жить с отцом и его новой женой. Мачеха не проявляла должного внимания к чужому ребенку, которому было уже 10 лет и в характере которого стали проявляться черты, характерные для подросткового возраста.
Когда Германия напала на СССР, Василий решил пойти на фронт добровольцем, но снова был признан негодным к строевой службе. И лишь летом 1942 г., когда немцы взяли Ростов-на-Дону, на недуги призываемых перестали обращать внимание.
Цымбала зачислили рядовым в поспешно созданный из ополченцев Ейский истребительный батальон5, который предназначался для охраны берегов Таганрогского залива и Ейского лимана. Им руководили некомпетентные и, как оказалось, нечистые на руку люди из местных начальников. Ожидалась высадка немецкого десанта с моря, со стороны Мариуполя и Таганрога. Немцы, вопреки ожиданиям, пришли в Ейск по суше, с северо-востока, со стороны Ростова и Батайска. Немцы перед этим бомбили порт, железнодорожную станцию и аэродром. Несколько бомб попало и в город. При поспешном отступлении военные взорвали электростанции, вокзал, почтамт, телеграф и здание Дома Красной армии и флота.
О дальнейшей военной службе Василия Цымбала рассказывает дневник, который он вел все время своего пребывания в армии, почти до конца 1945 г. После истребительного батальона он воевал в партизанском отряде, потом в кавалерийском дивизионе Красной армии, потом связистом на Ленинградском фронте. Его полк дошел до Кенигсберга, после чего был передислоцирован на Дальний Восток, где участвовал в войне с Японией. Отметим, что в годы войны ведение дневников было категорически запрещено и в случае обнаружения грозило автору маршевой ротой, штрафбатом или даже расстрелом. Но никто из сослуживцев не выдал его.