Культ зверя и славянские оборотни. От лютичей и берендеев до волкодлаков и заклятых сорок - страница 2

Разнообразные оборотни, населявшие мифы Индии и Юго-Восточной Азии, тоже были сверхъестественными существами, которые могли превращаться в тигров, львов и леопардов. Популярный персонаж японской мифологии – лиса-оборотень кицунэ, а в озерах Шотландии по поверьям обитали духи, способные принимать облик лошади или юноши.

Но все это – волшебные создания, обладающие собственной магией, и мифы о них явно показывают отношение человека к оборотничеству как к признаку сверхъестественной природы существа. А вот с человеком, который магической силой не обладал, все обстояло сложнее. По своей воле он изменить облик не мог, хотя, вероятно, хотел бы, ведь в теле зверя человек становился сильнее, быстрее, опаснее для врагов, а в теле птицы вообще получал способность летать. Разве можно не мечтать об этом?

Однако в мифах эта мечта отражалась специфически, и превращение если и происходило, то редко было человеку во благо. В большинстве случаев он менял облик не по своему желанию, а по произволу какой-то сверхъестественной сущности: бога, демона или сильного колдуна. Причем согласия человека на это не требовалось. Так, колдунья Цирцея (Кирка) превратила в свиней спутников Одиссея; Ио была превращена в корову Зевсом, который хотел спасти любовницу от преследований жены. Правда, не слишком успешно. Афина из зависти превратила искусную ткачиху Арахну в паучиху. А первым волком-оборотнем, согласно древнегреческому мифу, стал кровожадный царь Аркадии Ликаон. Его Зевс превратил в волка в наказание за жестокость и коварство. Овидий так описывает это превращение в книге «Метаморфозы»[2]:

Полет Локи в Етунхейм. У. Г. Коллингвуд, 1908 г.

Haukurth / Wikimedia Commons

Непроизвольное превращение людей в волков считалось в эпоху Античности проклятием богов, своеобразной заразной болезнью, которая тогда же получила название ликантропия (от слова «ликантроп» – «волк-человек»).

Отношение к оборотням повсеместно граничило с паническим ужасом, хотя в ряде мест их, несомненно, не только боялись, но и уважали. Это больше касалось Северной и Северо-Восточной Европы, в первую очередь славян, балтских и финно-угорских народов. Видимо, где-то в глубине души у людей жило чувство зависти к тем, кто был способен в мгновение ока обрести острые клыки и когти и покарать врага или подняться в небо вольной птицей. Вот только насильно превращенные могли навечно остаться в теле животного, и такой дар становился проклятием.