Красная армия!
«Форсирование Рейна под Ремагеном…»
Союзники! Клещи сжимались!
Райнебот скомандовал:
– Вещевая команда – на склад! Парикмахеры – в баню!
Ничего необычного для лагеря в этом распоряжении не было. Просто, как уже не раз за последние месяцы, прибывал новый транспорт заключенных. Эвакуировались концентрационные лагеря на востоке: Освенцим, Люблин…
Бухенвальд, переполненный до отказа, вынужден был принимать еще и еще. Число вновь прибывающих росло, как столбик ртути в термометре у лихорадящего больного. Куда девать людей? Чтобы как-нибудь разместить массовое пополнение, пришлось срочно строить бараки в пределах лагерной зоны, поодаль от основного лагеря. Людей тысячами загоняли в бывшие конюшни. Вокруг конюшен возвели двойную ограду из колючей проволоки, и то, что здесь возникло, стали называть Малым лагерем.
Лагерь в лагере, обособленный, живущий по своим законам. Здесь ютились представители всех европейских наций. Никто не знал, где их родной дом, о чем они думают, да и говорили многие из них на языках, которых никто не понимал. Безымянные, безликие существа. Эсэсовская администрация больше не имела представления о составе заключенных Малого лагеря.
Половина отправленных из других лагерей умерла в пути или была пристрелена эсэсовским конвоем. Трупы оставляли на дорогах. Пересылочные списки не сходились. Номера заключенных перепутались, – номера живых с номерами мертвых. Как звали этих людей, кто они и откуда – никому не было известно…
– Разойдись!
Райнебот выключил микрофон. Гигантский квадрат ожил. Слышались команды старост. Блок за блоком приходил в движение. Огромное людское скопище растекалось, устремляясь по аппельплацу к баракам. Блокфюреры исчезли за воротами.
В то же время к станции подошел товарный состав с новой партией заключенных. Не успел поезд остановиться, как вдоль вагонов, срывая с плеч карабины, побежали эсэсовцы. Они откидывали засовы и раздвигали двери.
– А ну, выходи, падаль вонючая!
Заключенные, сгрудившись, стояли в зловонной тесноте вагонов, от внезапного притока свежего воздуха у людей закружилась голова. Под крики эсэсовцев они протискивались к дверям и прыгали вниз, валясь друг на друга. Эсэсовцы сгоняли их на перроне в беспорядочную кучу. Подобно лопнувшим нарывам, извергали вагоны свое содержимое.