Только Август перестал думать о Мире, как в дверь постучали. «Легка на помине», – подумал левитант и развернул кресло к прихожей.
Мирамис Шаас влетела в гостиную с огромным подносом пышной выпечки.
– Привет вам всем! У меня выдался свободный час, и я испекла слоек с конфитюром. Что это за запах? Ирвелин, ну и бардак! Откуда столько книг? Ты библиотеку Филиппа ограбила?
Белокурая голова пронеслась рядом с Августом, остановилась у дубового стола и с почестью опустила поднос на вершину книжной кучи. Поскольку Ирвелин отказалась освобождать стол, граффам пришлось самим сгрудить карты и книги в центр, а чашки и блюдца расставить по краям.
– Когда ты, Ирвелин, закончишь со своим зорким полем, я открою шампанское, – буркнул Август, пытаясь расчистись себе место на столе.
Она ничего ему не ответила. Только потянулась за одной из книг, торчащих из-под груды других.
– Осторожнее! – кинул Филипп, хватая Ирвелин за руку и притягивая к себе. В следующий миг башенка из книг повалилась прямо на то место, где секундой ранее стояла отражатель, а мирин поднос как по горке скатился к чашкам.
– Ну что за бардак! – повторила Мира, уперев руки в бока, а через секунду уже поднимала все с пола навыком штурвала и беспокойно ворчала себе под нос, пока Ирвелин стояла ни жива ни мертва в цепком захвате Филиппа.
– Отпусти ее уже, Фил, а то она еле дышит в твоих объятиях, – бросил Август, хватая с подноса слойку и откусывая ее. – Хвала небесам, хоть что-то съедобное.
– Съедобное? – повернулась к нему Мира.
– Вкусное, – поспешил поправиться Август. – Вкусное, разумеется. Разве не так я сказал?
Филипп осторожно высвободил Ирвелин, а потом галантно отодвинул для нее ближайший стул.
– Я сяду там, – кинула она и поспешно перешла на противоположную сторону. Выглядела Ирвелин взволнованной, но вряд ли кто-то из присутствующих это заприметил.
С удобством рассевшись вокруг стола, граффы принялись за чай и за долгожданные разговоры.
– А вы слышали про эпидемию ушной хвори на юге? – Мира откинула прядь кудрявых волос назад. – Скверная болячка. Говорят, уши от нее зеленеют, и ходишь как тролль. Мне сестра рассказала.
– В кофейне слышала, что это вид отита такой. И уши не зеленеют, а синеют, – ответила Ирвелин, которая единственная из всех четверых ковыряла вилкой в яичной подгорелой жиже.