Читать Левитанты - Даша Клубук

Таверна «Семерым по якорю» обосновалась на улице Доблести. Улица эта уже давно потеряла во времени тот сокровенный смысл, что был заложен в ее название граффом-градоначальником прошлых лет. На дорожном камне ее не осталось ни доблести, ни отваги, ни какого-либо иного качества, которое способно изумлять всех вокруг своим благородством. На смену доблести на улицу пришли беспорядки. Примером тому была та самая таверна, о которой и зашла у нас с вами речь.

Суматошному, шумному заведению было от силы с десяток лет, однако таверна уже успела обрести репутацию довольно отпетую. День ото дня здесь собирались громкие компании, пиво лилось рекой, а острые языки схватывались в праведной битве. Семь корабельных якорей то и дело снимались со стен и примерялись на плечи надутых от хмеля граффов. Дни здесь по шуму не уступали ночам, а ночи не уступали суматошным дням.

Этим летним вечером в углу таверны сидели двое. Первый выглядел лохматым и бодрым, второй был тучным, усатым и совершенно красным от бурлящего в нем нетерпения.

– И как скоро он придет? – спросил лохматый, оглядываясь на вход, полностью перегороженный граффами.

– Уже четверть десятого. С минуту на минуту будет, – ответил ему усатый, потирая пухлые ладони.

– Какой день он в Граффеории? – задал следующий вопрос лохматый, будучи ни кем иным, как Августом Ческолем, известным левитантом и искателем приключений.

– Второй день он тут, – произнес усатый. Того звали Олли Плунецки, и единственное дело, в котором тот преуспел, оказалось жульничеством. – Вчера я встретил его на вокзале, у бедняги глаза как факелы горели от пролетавших мимо левитантов с чемоданами, – Олли хихикнул. – Я сразу понял – наш клиент. Особого убеждения и не требовалось, он согласился чуть ли не раньше моего приветствия.

– А откуда он?

– Из Чехии. – Олли с пониманием дела кивнул. – Бывал я там однажды, весной. Объелся гуляша и уснул на берегу Влтавы. Хорошо было. У нас в Граффеории такого гуляша не делают…

Мужчина выставил пузо и принялся поглаживать пуговицы на тесном жилете, а Август посмотрел на него и усмехнулся.

Август Ческоль не разделял людей на плохих и хороших. Он разделял людей на тех, кому он доверял, и тех, кому не доверял. Олли Плунецки он не доверял, однако этот скользкий нюанс никоим образом не мешал иметь с кукловодом общее дело, из которого оба могли извлечь равнозначную выгоду.