Сидели и молчали. Никак не укладывалось в голове ни у одного, ни у второго, что Фомы нет больше на этом свете. И ещё меньше верилось в то, что честный, порядочный Фома совершил такую подлость. Ваня размышлял, как несправедливо всё это. Если кто и заслуживал участи подобной, то он, Ванька, а не его старший брат. Он ведь всё делал, чтобы в люди выбиться. Никого никогда не обманывал. Добрый был… У Вани защипало в глазах, и он подскочил резко.
Дядя медленно отсчитал деньги – пять рублей – и потухшим взглядом уставился на единственного, кто из семьи остался.
– Долги отдай и возвращайся, Вань! – сказал он хрипло, и губы его дрогнули. – Мне теперь одному… Тяжко!
– Спасибо, дядя Семён! – отозвался Ваня и всхлипнул, с трудом сдерживая подошедшие к горлу рыдания. – А что бы не вернуться? Улажу дела и вернусь! – пообещал он. – Три дня, дядя Семён! Три дня…
Ваня стиснул дядю в объятиях и, не оглядываясь, ушёл. Семён с горечью смотрел ему вслед, пока юноша не скрылся из виду.