– Лиходей? – Даша растерянно попятилась. – А где папа?!
Настасья в смятении глядела на Лиходея. А тот улыбнулся хитро и спросил царицу вкрадчиво:
– Душа моя, а кто эта девочка? Разве ты её знаешь?
Глаза у Настасьи тут же погасли, и не стало в них ничего материнского, ни крупицы любви. Пробормотала она неуверенно:
– Не знаю…
У Даши сердечко ёкнуло. Кинулась она к матери, зарыдала:
– Мама?! Это ты всё сделал, Лиходей! Ты заколдовал мою маму!
Балалай схватил юную царевну, зажал ей рот, чтобы не пугала обитателей дворца жуткими криками.
– Куда ж тебя девать-то, а? – с усмешкой протянул Лиходей. – Настасья Ивановна, а вы идите к себе! Не стой столбом! Прочь, я сказал!
Настасья покорно ушла. Не было у неё теперь своей воли: колдовство заставляло слепо подчиняться злодею.
Балалай проводил царицу неуверенным взглядом и спросил недоверчиво:
– Неужто ребёнка насмерть изведёшь, Лиходей?
Не по себе было Балалаю. Может, и хотел он власти и богатств несметных, но ведь не ценой невинных жизней! Царя, вон, и так угробили…
Лиходей же молча листал страницы волшебной книги, подыскивая подходящее заклинание.
Даше удалось извернуться и укусить Балалая за руку. Тот заорал от боли и отдёрнул ладонь. Царевна успела крикнуть:
– Стража! Стра…
Балалай зажал ей рот другой рукой и перехватил покрепче. Хоть и девчонка совсем, а крепкая была царевна – вон как отбивается!
Лиходей бормотал себе под нос:
– Нет… Нет… – И вдруг просиял. – Вот! В самый раз. – Он зачитал заклинание: – Под ногами не мешайся – в малом потеряйся!
Дашу тут же окружил огненный вихрь, и царевна… исчезла, выбросив напоследок сноп искр.
– Ай! Горячо! – Балалай замахал руками, сбивая тлеющие искорки на ливрее. Но жар шёл будто изнутри, а не снаружи…
Наконец Балалай достал из-за пазухи мешочек с огнивом и отшвырнул подальше от себя. Из мешочка вывалились кресало и сияющий камешек. Камень мигнул пару раз, а потом и сияние исчезло. Будто огонёк жизни потух.
Лиходей с ухмылкой поднял огниво и положил обратно в мешочек.
– Чудеса!
А Балалай только рот разинул и ещё пару секунд озирался – не появится ли где царевна?
– Не понял… – удивлённо пискнул дурень. – Во дела!
Вдруг звякнуло приоткрытое оконце, и в тронный зал, устрашающе хлопая крыльями, влетел крупный ворон. Птица вырвала мешочек с огнивом из цепких пальцев Лиходея и ринулась прочь.