Голуби. Во всех вариациях и проявлениях. У одного разноцветное оперение. Другой, крупным планом, смотрит в камеру своими огромными желтыми глазами. А еще один сидит с высоко поднятой головой рядом со… своими делами. Под ней написано: «Будь как голубь – гадь на все!»
– Привет, милая, – стройная женщина в фартуке в горошек мне улыбается. Ее глаза такого же теплого шоколадно-коричневого цвета, как и кексы. Подошвы туфель из белого материала тихонько шуршат при каждом шаге по черно-белому кафельному полу. – Чем я могу подсластить твое утро? Судя по твоему виду, тебе бы не помешала дополнительная порция сахара.
– Кофе, – говорю я с запинкой. – И… яичницу. Пожалуйста.
Сердце колотится в груди. Я нервничаю. Давно я не встречала непредвзятых людей. Людей, которые не знают моего прошлого. Хотя я знаю, что эта женщина никогда не видела меня раньше, я не могу избавиться от неприятного ощущения, что она все равно поймет, кто я такая.
До того, как у меня появился свой угол, я росла в пригороде Миннеаполиса, в трейлерном парке. Пригород был маленьким. Жителей там было немного. Все друг с другом были знакомы. Дети знали, с кем им можно играть, а кого следует обходить стороной. Я была из тех, кого нужно обходить. «Тараканы из трейлера». Так нас называли. Перед глазами проплывают размытые образы. Родители, которые тащат за собой своих детей мимо ограды нашего района. Мои маленькие пальчики, которыми я чешу голову, а через несколько секунд обнаруживаю под ногтем вошь. Мама, которая стоит на коленях в нашем трейлере перед незнакомым мужчиной с длинными волосами, брюки которого болтаются на лодыжках, они смеются над тем, что её семилетняя дочь застала их за этим «занятием».
И, наконец, мои худые бедра, на которые я уставилась, когда впервые села на тонкий матрас домашней кровати.
Мои мысли резко прерываются, когда брюнетка в фартуке хихикает:
– Яичница. Ты явно из другого города.
На моих губах появляется улыбка:
– Как вы узнали?
Я стягиваю с головы шапку, сажусь на красную скамейку и вешаю куртку и коньки на спинку.
– Что плохого в яичнице?
– Ничего. Просто местные в моей закусочной ее не едят.
– Почему?
– Поверь, милая, – она обходит стойку и наливает кофе в большую чашку. – Когда ты узнаешь, каковы на вкус мои шоколадные блинчики, яичница покажется тебе помоями.