С началом работы стало ясно, что книжка заскучать не даст. И уже в понедельник привычная вялотекущая болтовня за чашками кофе сменилась звонкими, яростными спорами. Кто-то восхищался сложностью задачи, кто-то не верил, кто-то доказывал, кто-то отвергал.
Мартин поначалу отнесся к проекту холодно. Собственно говоря, ему-то было всё равно, что разгадывать. Главное, чтобы сервера работали исправно, нейросети не сходили с ума, и были запасные клавиатуры, которые нужно быстро ставить взамен залитых кофе или китайской лапшой.
А сегодня таинственная рукопись была необходима, чтобы выкинуть из памяти красные буквы на потрескавшемся бетоне. Вглядываясь в примитивные рисунки и непонятные буквы, Мартин словно проваливался в мрачные пасмурные дни средневековья. Испещренные страницы тянули туда, в глубину далекой древности, в эпоху горящих еретиков, звонких лат и чумных докторов.
Мартин с шумом втянул воздух и мягко положил книгу на стол.
– Как тебе? – спросил Макс, поворачиваясь к кофе-машине.
– Странная штучка. Честно говоря, я мало что понимаю во всяких этих свитках и манускриптах, но здесь чувствуется какое-то напряжение, и, знаешь, неиллюзорно жутковато.
– Ага. Мне нравится. Я криптографам даже завидую немножко.
– Не, ну нафиг. Мозги ломать неохота. Давай лучше сходи к Лёльке, принеси два «сто тридцатых» и будем четвертый чинить.
– А монитор Миле?
– Пусть пока кофе пьет. У нее глаза слишком красивые, чтобы их жечь попусту.
Макс рассмеялся, крутнулся в кресле и поставил чашку на стол. Рабочий день начался.
Прямо перед обеденным перерывом в отделе программной поддержки отказал сканер, и Мартин решил заняться ремонтом сам.
Кодеры и тестеры работали без суеты. У них всегда звучала мощная электронная музыка, пахло кальянным дымом и пивом. Мартин перебросился парой слов с начальником их отдела – тяжёлым бородатым мужиком в огромных очках – и поспешил забрать устройство, чтобы не морщиться от яростного напора на обоняние.
Макс возник в проеме двери и постучал костяшками пальцев по косяку.
– Негоже лилиям прясть, – сказал он, глядя на раскрытый аппарат.
– Ладно, брось. Мне не сложно, да и руки не должны забывать.
– Ты хоть обедать-то пойдешь?
– Уже иду, – Мартин смахнул со лба длинную прядь, выпрямился и шагнул к двери.
Около столовой тихий эмбиентый гул офиса превращался в базарный гвалт. Шумели голоса, из-за дверей доносился грохот посуды, по воздуху плыли ароматы специй и соусов, и казалось, что ещё чуть-чуть, и всё это взорвется, разлетится мелкими осколками и затихнет навсегда.