Бабуля, понятно, не стала возражать. Потому что жестоко было бы не отпустить человека повидаться с другом детства, который уезжал аж на три недели. Уезжал Носков в Коктебель, он каждый год туда уезжал с родителями. А два длинных свиста означали два тире – букву «М» в азбуке Морзе. Самого Носкова надо было вызывать коротким свистом и длинным: точкой и тире, потому что у него имя начиналось на «А». Азбукой Морзе увлекался их общий знакомый, у которого дача наискосок от Носкова. Но знакомому сейчас свистеть вообще не имело смысла: он сам усвистел – на Рижское взморье. Своих родителей Моня уже не раз спрашивала, когда же они-то с Горошиной побывают на море. И мама отвечала: «Я надеюсь, когда-нибудь побываем». А папа уверял: «Да что море! Это только кажется, что там лучше. В сущности, везде одно и то же». Как это – одно и то же, если там море есть, а тут, на даче, нет?
– Наконец-то я вернулся! – объявил Носков, когда Моня вышла к нему за калитку.
Он всегда так говорил, когда приезжал из Коктебеля.
– Носков, ты так говоришь, как будто тебя там мучили, – заметила Моня. – А сам вон, какой загорелый! И потолстел.
– А что там делать? Только купаться да есть, вот я и ел, – объяснил Носков, сворачивая в лесок.
Потому что, если не ходить по улице, то прогулка на полчасика – это до болота и обратно.
Носков сам настаивал на том, чтобы его звали по фамилии, хотя и жаловался, что в школе дразнят то Носком, то Чулком, а иногда и Гольфом. Родители и бабушка звали его Аликом, и Носков утверждал, что иногда прямо не хочется отзываться, так его раздражает это уменьшительное имя. Ему, как ни странно, нравилось полное – Альберт. Но оно плохо сочеталось с фамилией. И Носков дожидался получения паспорта, чтобы тогда что-нибудь поменять, – имя или фамилии. Только не мог пока решить, что. То ли другую фамилию к имени подобрать, – например, Альберт Нарский или Апрелевский (потому что это самые удобные электрички к ним на дачу, нарские и апрелевские). То ли все-таки оставить фамилию, потому что потом его уже дразнить не будут, а имя выбрать новое, не такое альбертистое.
Моня была за Альберта и против Носкова, но считала, что среди остановок электрички (за Апрелевкой) есть более подходящие варианты: допустим, Альберт Бекасов или Рассудов. Алабин – тоже ничего. Можно даже Альберт Калугин (дальше Калуги электрички не ходят). Но от Калугина Носков отказался сразу, потому что калужские электрички у них на станции не останавливаются.