За две недели я ни разу не видел даже ее улыбки, а сегодня и она, и целый смех! И не тот, что раздавался сейчас за столом, где сидели сытые и довольные всем люди… Это был смех, очень похожий… на цвет ее платья. На те глаза с порванного портрета… И еще на что‑то неуловимое в закромах моей памяти.
Она опустила глаза, не желая развивать тему выставки, что меценат сразу понял.
– Девочка, я так рад снова видеть тебя в Корее. Вот уж чудеса! И в качестве кого ты здесь? – господин Хо оглядел местами оживленную и поглощающую еду, местами любопытно наблюдающую за этой встречей толпу. Он остановил взгляд на хищном выражении Аллы, которая уже ревновала девчонку к нежданной улыбке судьбы в его лице, и что‑то про себя проговорил.
– Помощник, верно?
Маша подтвердила, поражаясь его догадливости.
– Почему перестала мне писать? Вот визитка, и впредь не вздумай забывать старика Хо.
Маша приняла контакты с уважительным поклоном, снова засмеявшись. Обаяние ее давнего знакомого произвело свое магическое действие. Он обнял ее снова и, уходя, напомнил:
– Пиши! Пиши без устали! Слышишь? Есть вещи, отказаться от которых – преступление. Ты слышишь?
Она подтвердила, но я увидел, как скорей она замяла в памяти его последние слова, сев и залпом выпив крепкое вино, даже не поморщившись, как будто ей было все равно, что там в бокале. Налей ей сейчас бензина, девчонка и бровью бы не повела.
Как много раз в последнее время в моей голове, в дотоле тихом с виду океане, штормили мысли, как шквальные волны, поднимающиеся во весь свой исполинский рост, вдруг падая, лишь затем, чтобы подняться с новой силой…
Эта девица уже была в Корее! Она понимает наш язык. А я столько раз – и не только я – при ней говорил неприятные вещи… Еще: она умеет смеяться. Еще: есть люди, как господин Хо, которые не удивляются ее росту и полноте. Есть люди, как господин Хо, которые восхищаются этим темным неучем. Почему всегда тактичный Хо не задал ни одного вопроса о ее семье? И что за выставки мне тут еще?
– Что за выставки, господин Хо? – я глубоко поклонился ему, когда он, проходя мимо, поравнялся со мной.
Я курил, обособившись от всех. Он мне очень обрадовался.
– О, Чинс, ты тоже с этой компанией?
Я подтвердил и переспросил. Он меня не понял – странно, а я выражался словами, а не жестами, как кое-кто сейчас.