Гоффредо ошеломило, он пошатнулся, отчего и атака его сошла на нет.
Терять время почём зря было бы опрометчиво. Поэтому Флэй тут же воспользовался распустившейся «розочкой».
Он со всей дури, как умалишённый, пырнул ей сторожа, нанеся пару колотых ран в брюхо. Как если бы разбитой головы и микропорезов было мало!
Так там стекло и осталось.
В суматохе, гонимый лишь желанием выжить и одолеть смотрителя, Флэй даже не заметил, что за минувшие пару мгновений бородач не произнёс ровным счётом ни звука.
Пользуясь его замешательством, он нырнул ему под мышку: хотел юркнуть в гостиную, где простор, сервант и вазы сыграли бы только на руку.
Но не тут-то было. Из-за головокружительной боли ноги уже не держали Гоффредо.
И всё же, сторож из последних сил не желал отпускать незваного гостя так просто. По меньшей мере, Барбин бы ему не простил этого.
Тем более, что муки возожгли в нём ярость, жажду расквитаться. Падая, он ухватил Киафа за ногу, дёрнул на себя, заставляя того рухнуть и чуть пропахать дощатый пол своей физиономией.
Альдред ухнул. В глазах у него заплясали мириады звёзд. Начало мутить. Поддаваться слабости тела было нельзя: он прекрасно помнил о топоре, пустить в ход который сторож мог в любой момент.
Стиснув пальцы на рукоятке клинка, Флэй повернулся лицом к амбалу и вонзил лезвие в его лапищу. Потянул на себя, распарывая плоть, жилы, суставы.
На пол хлынула кровь, казавшаяся чёрной в свете выглянувшего месяца.
Он помнил мародёров, которые его осадили во дворе-колодце. Как их глава верещал, получив роковое увечье. Этому – хоть бы хны. Лишь скорчился, разинув рот, но оттуда не донеслось и комариного писка.
Чуть приглядевшись, Альдред выпучил свои и без того огромные глаза: на месте, где у любого человека был язык, просто зияла полость. Значит, это плата за роль герцогского приближенного?
Тень жалости пала на ключника, на Освальдо Барбина – презрения.
Не просто так он нахваливал этого Гоффредо за, казалось бы, стальные нервы. Наоборот, сам феодал постарался над своим слугой, подавил его волю, сделал послушной марионеткой, которая лишнего никому не сболтнет, как ни старайся.
Едва ли это личность в привычном понимании – калека, физически и духовно.
Методы Священная Инквизиция подчас использовала схожие.
Впрочем, на жалость у Флэя недоставало времени. Опасность висела над шеей мечом. Даже секунда промедления могла стоить жизни. Хватка амбала ослабла.