После очередной драки Ваню пригласили к директору. Он долго молчал, смотрел на спокойно сидящего перед ним ученика. Мальчика можно было принять за уверенного в своих силах мужчину. Он не суетился, руки спокойно лежали на столе, лицо расслаблено. «Трудный случай», – приблизительно так можно описать мысли взрослого.
– Иван, я пригласил Вас, чтобы разобраться. В последнее время много жалоб на вашу троицу. Мне говорят, что вы начинаете драки по любому поводу. Пожалуйста, объясните мне Вашу позицию.
Царевич поднял взгляд холодных синих глаз и коротко бросил:
– Это оскорбительно.
На лице директора отразились сложные чувства: недоумение, страх потерять работу, непонимание, обреченность.
– Не могли бы Вы пояснить?
– Мне представляется оскорбительным, когда меня называют маменьким сынком, сладким мальчиком незнакомые со мной люди.
Директора обдало холодом: на него ледяными глазами смотрел будущий повелитель. Школьный пиджак сидел как придворный мундир. С кем он беседовал
– Ваше Высочество, позвольте…
– Иван. Мы договорились.
– Да, Иван, позвольте объяснить, – взрослый удивлялся, как повернулась беседа, – в школе не место для драк и грубой силы при выяснении отношений. Вы вынуждаете меня обратиться к Вашей матери.
– Это ваше право. Но, уверяю Вас, лучше от этого не станет, – ребенок твердо смотрел на взрослого. – Думаю, полезнее оставить все как есть. Забияки скоро успокоятся, и жизнь войдет в нормальную колею.
«Это какой-то бред! Меня учит двенадцатилетний молокосос», – думал директор.
– Иван, я прошу Вас и Ваших друзей все же принять мои слова к сведению и держаться в рамках приличий, – еще немного, и директор скрестил бы пальцы на обеих руках, чтобы разговор остался без последствий.
– Я обещаю. И, господин директор, не опасайтесь, все останется между нами, – едва заметно усмехнувшись, по-мужски заявил Иван.
Как и обещал царевич, драки в один день прекратились. За Иваном закрепилась слава главного школьного забияки, что только усилило его авторитет в глазах одноклассников.
Однажды в воскресный день молчун попросил Симеона:
– Папа, мне нужно поговорить с тобой, как мужчина с мужчиной.
Отец удивился и пригласил сына в кабинет. Содержание беседы осталось тайной, но со следующего утра в школу и из школы Иван ездил с братьями Морозовыми.
К четырнадцати годам царевича переключился на автомобили. Он перезнакомился с шоферами и техниками в гараже отца. Вскоре молчаливый юноша мог с закрытыми глазами разобрать и собрать любой двигатель, о чем довели до сведения родителя.