Эйлин решила взять тайм-аут. Думала куда-нибудь поехать, но, оказалось, без работы и желания как-то отпали сами собой. Наступила апатия. Сил хватало только на то, чтобы встать с постели, заварить кофе и с дымящейся чашкой дойти до любимой скамейки в саду. И то не всегда. Любит английская погода пролить слезу.
Тут еще и Оливия, как сорока на хвосте, принесла новость: Мэтью не только вернулся в семью, но Оливии стало доподлинно известно, что там скоро будет прибавление. Вот и хорошо. Теперь уже точно можно перенести их с Мэтью короткие, но очень бурные отношения в папку «Завершенное» и перестать комплексовать по поводу адюльтера. Перестать делить мужчину по будням и в одиночестве проводить праздники. Мэтью предстоит ощутить счастье отцовства, а Эйлин, наконец-то, радость свободы. Свобода от и для чего? На этот вопрос у неё пока не было ответа, но она твердо знала, что никогда в жизни она снова не свяжет себя с женатым мужчиной. НИКОГДА.
I
‒ Этот Хикманн ‒ редкостный хам. Он меня буквально взашей вытолкал со двора школы, ‒ Оливия как-то умела делать всё одновременно. Она протянула Эйлин подставку с двумя зажатыми в неё стаканчиками, ‒ твой капучино слева, ‒ и, повернувшись к хозяйке спиной и выставив руку из-под козырька крыльца, несколько раз встряхнула зонтик, прежде чем его закрыть, ‒ Козёл он, а не инспектор.
‒ Тут я с тобой не могу не согласиться, но «козёл» он не всегда. По большей части он хороший сыщик, а ты, как журналистка, ему только мешаешь. Нагнетаешь общественное мнение раньше времени.
‒ Это моя работа. Он и тебя не больно-то жалует.
‒ Про меня и разговора нет – я его главный оппонент, а значит, и главная головная боль. Так что случилось?
‒ Пока только тебе. В новостях ещё ничего нет. Суперинтендант просил придержать, пока они опрашивают свидетелей.
‒ Много ли свидетелей у самострела?
‒ То-то и оно. Тело нашли на краю школьного футбольного поля после вчерашнего фейерверка в ночь Гай Фокса*. Мальчик, Руперт Филипс ‒ ученик выпускного класса. Выстрел снизу в голову из охотничьего ружья. Отец ‒член стрелкового клуба в Йорке. Большой любитель фазаньей охоты. Ружьё зарегистрировано. Всё честь по чести. Естественно, за шумом фейерверков никто не слышал выстрела.
‒ Немало, однако ты накопала. Видно, Хикманн тебя не сразу выгнал.