Загадочный сигнал заинтересовал Баркова. Даже будучи дома он продолжал думать о нём. Кто послал этот сигнал? С какой целью? А сигнал ли это вообще? Барков решил, что он обязательно должен спросить разрешения прослушать этот сигнал и рассмотреть его схему. Мало что интересовало Баркова в последнее время так сильно, как этот сигнал. А если Баркова что-то интересует, значит, это что-то является весьма интересным и важным. И порою важным не только для него самого.
***
Стажёр, имя которого Барков не мог ни запомнить, ни выговорить, почесал затылок и виновато посмотрел на Баркова. Стажёр вздохнул и пошевелил губами. Барков, пока ждал ответа стажёра, рассматривал его лицо и заметил небольшую щетину под носом стажёра и пушок на подбородке.
– Знаешь, мне ведь запретили разглашать эту информацию, – выговорил стажёр.
– Когда это тебе успели запретить что-то разглашать? – спросил Барков. – Ещё и девяти утра нет, а тебе уже успели что-то запретить.
– Ко мне ночью приходили, – стажёр посмотрел в сторону, – нагрянули, я бы сказал. Сунули под нос какие-то бумажки, представились уполномоченными лицами и заставили меня подписать обязательство о неразглашении государственной тайны. Я и не проснулся толком, а утром уже понял всё, что со мной произошло…
– И ты думаешь, я в это поверю? – Барков хмыкнул.
Стажёр пошевелил губами и помолчал несколько секунд. Но стоило ему украдкой взглянуть на Баркова, как он понял всю важность просьбы коллеги – Барков просил прослушать сигнал и посмотреть его схематическую структуру не из простого любопытства. Он хотел заполучить информацию для серьёзного дела, а не для распускания разных слухов.
Стажёр вздохнул и спросил:
– Точно никому ничего не расскажешь?
– Обещаю, – сказал Барков, приложив ладонь к сердцу, – мне очень надо услышать сигнал и посмотреть его структуру!
– Ладно, – стажёр потянулся к компьютеру и нажал пару раз по мышке и клавиатуре. – Могу только показать, но копию дать тебе не рискну. Мне кажется, за моей техникой и за мной самим наблюдают…
– Да ну, – сказал Барков, склонившись над монитором, – не бывает такого, чтобы какой-то там сигнал тут же признали государственной тайной.
– Они могут, – шепнул стажёр, – они всё могут…
– Прекращай этот акт конспирологической паранойи и покажи мне тот самый сигнал.