В гостинице было всего двенадцать номеров, но нумерация начиналась со второго: номер первый был навечно арендован постояльцем Джорджем Гордоном Ноэлом Байроном.
– Зайдём к Байрону? – спросила миссис Хард, доставая ключи от байроновского номера.
Платов кивнул, прошёл в номер-музей. Здесь всё оставалось как при великом поэте.
Присев в кресло автора «Чайльд-Гарольда» и «Дон Жуана», Павел почувствовал, как уходит усталость, дневная суета сменяется причастностью к гениальному, вечному. Перелистав томик «Корсара» и сбросив с себя все сегодняшние хлопоты, пошёл в свой номер.
Утром Платов вылетел в Женеву. Подписал «протокол о намерениях» с президентом концерна «Букер». Успел пообедать в «Шале Петит» с принцем Лихтенштейнским Филиппом, старинным другом и финансовым консультантом, и вечерним рейсом отбыл в Калининград.
2017 год, Москва
Как любой нормальный человек, Павел Николаевич Платов опасался ночных звонков. Поэтому, когда темноту прорезали настойчивые звуки, он, едва открыв глаза, решительно потянулся к телефону, уже точно зная, что услышит плохие новости. В три часа ночи иных быть не может.
Хорошие новости любят основательно выспаться и поваляться в постели. И лишь после того, как примут ванну и неспешно выпьют чашечку кофе, соизволят нанести вам визит. Плохие новости не знают разницы между днём и ночью, плевали на условности, писаные и неписаные правила, на вас и вашу жизнь: они без колебания выбьют ногой дверь в ваш дом, влетят в окно брошенным с улицы камнем… или просто позвонят в три часа после полуночи.
В те пару секунд, что Павел нащупывал в темноте орущий телефон, он уже сделал все выводы. Опыт подсказывал, что речь пойдёт о деньгах – всё остальное могло подождать и до утра. Опыт настаивал, что о деньгах больших: никто не будет беспокоить крупного бизнесмена по мелочам. Опыт буквально кричал, что о больших деньгах, завязанных на политику, – этот гремучий коктейль люди уровня Платова должны быть готовы испить до дна в любое время.
А интуиция нашёптывала, что надвигающиеся проблемы точно связаны с его новым проектом, за последние несколько месяцев ставшим для Павла Николаевича основным.
Основной конечно же не значит единственный. За годы успешной работы Платов научился заниматься всем и сразу. Но у него всегда было какое-то одно особенное дело, в это момент самое важное и любимое. Сейчас таким для Платова был проект калининградского завода по переработке «рассола».