Немного поговорили ни о чём.
Принесли коньяк, и Павел, придирчиво посмотрев его на свет и кивнув официанту, впервые за последние несколько дней выпил. Не слишком много, чтобы не потерять тонус, но «в охотку».
Он подметил, что сегодня Виталик будто бы искрит энергией. С тем же Артёмом они так бойко перекидывали друг другу наэлектризованный мячик подколов, что Платов лишь диву давался внезапно прорезавшейся у старого друга общительности и весёлости. Судя по всему, дела у него шли неплохо – не в пример платовским. Правда, на взгляд Павла Николаевича, с виду безобидные фразочки Виталика, сколь бы старательно он ни обёртывал их в цветастые фантики благодушия, сегодня звучали излишне резко.
– …Ну что, Артемий, присоединишься к игре? Или макроэкономическая обстановка и стагнация в реальном секторе загнали твой бюджет в ситуацию острого дефицита? В общем-то, как обычно… Ты у нас вечный банкрот, прямо как Руанда. Что ж, могу поправить твоё финансовое состояние, если надо. Знаю-знаю, тебе всегда надо… Так не стесняйся – бери, пока добрый человек даёт. Потом сочтёмся по старой дружбе… – Виталик колюче рассмеялся.
Артём стушевался, вымученно улыбаясь. То, что он не отдаёт долги, не являлось секретом, но говорить об этом вслух было не принято. Артём – при всех недостатках и особенностях – был «свой». Плохой или хороший, но из ближнего круга, в который однажды вошёл и удивительным образом закрепился. Платов «унаследовал» его от разгульного киевского прошлого, но не пытался встроить в свою новую жизнь, когда после затяжной лондонской «командировки» снова осел в российской столице. Однако Артём сделал всё сам, влившись в московскую компанию легко и непринуждённо, будто всегда в ней и был. Сейчас, наверное, полгорода с ним знакомо. И все многочисленные компании принимали этого безобидного пройдоху таким, какой он есть, прощая глупости и мелкие грешки.
Виталик будто бы и не заметил, что заступил за незримую черту. Он просто-таки источал уверенность и вальяжное самодовольство.
– Ладно уж, гулять так гулять: прощаю тебе прежние задолженности. И даже готов открыть новую кредитную линию – вернёшь борзыми щенками… Или отработаешь как-нибудь… – Платов поморщился от этой неказистой саркастичности.
Сейчас Павел Николаевич изучающе смотрел на товарища. С каких это пор Виталик начал вот так разбрасываться деньгами, прощая долги? Нет, он всегда был человеком достаточно успешным, неплохо зарабатывая на антикварных сделках. Да что неплохо – иной посчитал бы его состоятельным: хороший дом за городом, сын в Лондоне, прочие атрибуты достатка. Меж тем Виталик, сколько помнил его Платов, был предельно аккуратен в расходах: попросту деньгами не сорил, не кутил, в игры по-крупному не ввязывался. Не потому, что не мог себе позволить. А потому, что не умел себе позволить. Таким уж уродился.