Потерять сон было из-за чего. И Виталик со своими закидонами и непонятной агрессией находился далеко не в первом списке проблем, лишавших Платова покоя. О нём Павлу Николаевичу в общем-то некогда было вспоминать, учитывая количество свалившихся трудностей.
Не до дружеских разборок, когда кредитный комитет отодвигается всё дальше и дальше за горизонт. И если в самом начале затяжку можно было объяснить шумихой после убийств чиновников, а также покушения на Платова, то по прошествии месяца эта причина работать перестала. Забыть о проекте не могли, но клинч, в который это дело вошло, никак не хотел устраняться. И когда Павел, приехавший к часовне Шервуда чуть заранее, изучал барельеф с героическим гренадером, его посетило чувство, что ответы Каменского могут ему не понравиться.
А день был совершенно замечательный: в небе, лишённом облаков, белым кругляшом висело раскалённое солнце, прогревавшее кирпичные бока домов. Недавно ожившие велосипедисты пересекали улицы, размечая их неровными мокрыми пунктирами, высаженный по периметру сквера «зелёный экран» радовал глаз, и даже слезшая с памятника краска не смотрелась удручающе.
– Любуешься нашим героическим прошлым? – появившийся Сергей Каменский щурился, но очки в отличие от Павла не надевал. Подумав, Платов снял их тоже: не всегда комфортно, когда не видишь взгляда человека. И почти сразу об этом пожалел: свет показался ему слишком ярким. – Прости, немного опоздал: пришлось задержаться по одному вопросу… Но к делу: я правильно понимаю, тебя интересует судьба кредита?
– Да, вернее, его отсутствие, – шутка вышла невесёлой, и Павел сам поморщился от её звучания. – В прошлый раз речь шла о паре недель, но сейчас идёт уже второй месяц, и мне нужно понимать, на что я могу рассчитывать.
– В данный момент, Паш, пока не время делать резкие движения. Хочешь дружеский совет? Подожди ещё немного.
– Я бы и рад, вопрос – сколько? Строительство идёт, его так просто не остановишь.
– Знаю, Паш, но пойми и ты: обстоятельства изменились, – Каменский сделал паузу, будто отмеряя по миллиграммам ту дозу информации, которую до Павла следовало донести. – Прежде это был вопрос нескольких дней, а сейчас всё усложнилось.
– Что ты имеешь в виду?
– А ты будто не знаешь… Покушение на тебя – дело, конечно, неприятное. Хорошо, что всё обошлось… Но ладно бы только оно. О тебе пишут, Паш. Много пишут. Скажем прямо, это никому не нравится, учитывая, что именно ходит по рукам…