Силу женской мысли, её стратегическую мощь пришлось испытать на себе и мне. Рассказываю по порядку.
В ноябре месяце девяносто восьмого года накосячил я так, что дело дошло до гороно. Разгневанная общественность жаждала моей крови и исключения из школы, но не тут-то было – в гороно, которое должно было утвердить состав комиссии, у меня имелись связи. Начальник учреждения, Михаил Викторович, был моим соседом и ходячей катастрофой. Педагог каждый раз забывал вовремя доставать из жены свою «указку», наплодив армию ребятишек-погодок.
На самом деле многодетные семьи я уважаю, не подумайте чего лишнего. Просто этот кекс реально забывал вынимать, отвечаю. Уж такой он. Жучит жену и думает: «Не пропустить бы момент. А то такую кодлу детишек нарожали, на зарплату учителя не прокормить. За Зюганова пойду голосовать на выборы или за Жириновского, во жизнь настанет…»
Туда-сюда! Ещё один спиногрыз готов. И жена такая: «Твою мать, Михаил Викторович… В честь какого политика на этот раз ребёнка назовём?»
Также он частенько бывал отбуцкан «втёмную» старшеклассниками за домогательства до вдувабельных ранеток, пойманных на курении и распитии алкоголя. Насколько я знаю, сиськи просил показывать. Тут я действия старшеклассников вполне поддерживал, ибо среди пубертатной стаи конкуренция на сиськи росла вместе с уровнем тестостерона и усами. Но соседей не выбирают. Что имеем, то имеем…
Да, а как я накосячил? Не виноват, поверьте!
Бежал по школьному коридору, и нога за ногу зацепилась. Полетел, как ядро, выпущенное из пушки. А впереди учительница наречия Шекспира и Маргарет Тэтчер ковыляла, тичер, так сказать, иноземной мовы.
Бабка была махровая, выдержанная годами, своим бытием ещё время царя-батюшки зацепила. Я боднул её головой прямо под зад и, придав бабке таким образом ускорение, в падении стянул с неё широкую цыганскую юбку вместе с трусами до уровня пола.
Бабка с криками побежала от меня без юбки, но не скажу, что без трусов. Трусняк был зацеплен каблуком и мельтешил по облезлой виниловой плитке вслед за училкой. Мимо толпы первоклашек, возвращавшихся с обеда, мимо остальных учеников разного возраста и пола, прямиком в учительскую.
Я остался лежать на полу с юбкой. Когда истошные вопли училки затихли в школьных коридорах и когда откачали попадавших в обморок первоклашек, слишком рано узревших сады Семирамиды, я решился поднять глаза и осмотреться. Тут-то я её и увидел…