Штурман дал новую поправку в курс и Кандыба развернул на него самолёт.
– Сколько топлива осталось, Ерёмкин?
– На час двадцать, если быть оптимистом, – ответил тот и вздохнул. – В Арктике безразлично, где подыхать, правее или левее трассы. Всё равно аборигены слопают.
– Не каркай прежде времени, кочегар, – покосился на него Жуков, – ещё не упали.
– Есть связь! – заорал вдруг Корецкий. – Есть связь с СП, командир! Они там футбол слушают. Сейчас включат привод.
– Удаление до СП 400 километров, – доложил штурман.
Все покосились на топливомеры, ясно осознавая, что бензина вряд ли хватит.
– Послушай, оптимист, – обратился штурман к Ерёмкину, – а бывает ли так, что топливомеры врут в пользу экипажа?
– Бывает и такое, но чаще – наоборот, – меланхолично ответил механик.
– Сергей, набирай высоту, – распорядился Кандыба. – Самолёт у нас пустой, горючего тоже почти нет, значит и расход меньше. Дотянем.
– А, может, выключим один двигатель? – предложил радист. – Экономия будет.
Ерёмкин посмотрел на него, как на прокажённого.
– Хоть убейте меня, мужики, я не пойму, где же мы летали? – снова запричитал штурман. – Две тыщи вёрст отмахали, а эта СП впереди оказалась.
– Не убивайся, разберёмся, – успокоил командир. – Сколько до СП?
– Триста пятьдесят, плюс-минус десять.
– Топливо, Ерёмкин?
– На сорок минут, плюс-минус пять.
– Хреново!
– Чего ж хорошего.
Минут десять летели молча. Каждый пытался осмыслить, что же произошло и не находил ответа. Неожиданно стала ухудшаться видимость. Набрали три тысячи метров.
– Ерёмкин, установи двигателям самый экономичный режим, какой сможешь. Мы будем снижаться по одному два метра в секунду. За счёт этого будет скорость.
Механик принялся двигать рычаги двигателей.
– Корецкий, сигнал бедствия на базе приняли?
– Приняли. Запрашивают, что случилось?
– Отвечай: сбились с курса по неизвестной причине, топливо на исходе. Пытаемся вернуться на СП.
– Понял.
– Штурман, удаление?
– Двести пятьдесят, – ответил Белоглазов и посмотрел вниз, словно пытаясь отыскать там знакомый ориентир.
Про топливо Кандыба уже не спрашивал, стрелки топливомеров болтались у самых нулей.
– Слышу позывные СП, – доложил штурман. – Есть пеленг! Курс – десять влево.
Снизились до двух километров и продолжали снижаться. Видимость ухудшалась. Зря говорят, что закона пакости нет. Вот он, в действии.