Впервые ЭТО пришло вскоре после его двухлетия. Сынок кричал во сне, говорил «круги», показывая на стену детской, где на самом деле красовались только разноцветные полоски. Было немного странно, но объяснимо. Тогда мы списали происшествие на страшный сон, сияние машин за окном, переутомление или еще что-то в этом духе. Утром он ничего не помнил, вел себя как обычно. Я и забыла про инцидент, разве что записала о нем в специальной тетрадке, как редкое событие в жизни нашего чада. Однако это был первый звонок.
Со временем кошмары стали учащаться, не каждый день, но всё же. Обычно раз в месяц мы "ловили лунатика", который уже не просто сидел на кровати, а вставал, ходил по квартире, что-то говорил или просто кричал, как правило, неразборчиво, "по-инопланетянски". Хотя и бывали эпизоды, когда его слова складывались в историю. Например, однажды он вопил про седую королеву в лесу. Потом про замерзшего старика и механизмы, а в другой раз – про балерину без лица. В такие моменты я решала на утро пойти к врачу, но наступал новый день, тучи рассеивались и перед нами был наш всегдашний дружелюбный малыш.
Я искренне думала: всё ограничится детскими кошмарами, что сынок перерастет, но время шло, а ему становилось все хуже. Если раньше он редко вставал с постели, то со временем активизировался не на шутку: брал предметы, кидал, мог забраться в шкаф и цыкать оттуда, словно сверчок.
Мы – не паникеры, но что нам было делать, оставлять всё как есть? Закрывать глаза на очевидную проблему? А вдруг здесь что-то серьезное, а не просто лунатизм? Посовещавшись, всё-таки решили обратиться к специалисту. Никогда не забуду, как сынок стойко выдержал миллион анализов и диагностик, которые, в конечном счете, не показали ровным счётом ничего. Вообще. Ноль отклонений по шкале адекватности. Сын был здоров, а мне, наоборот, присвоили диагноз тревожной матери. Совет врача был универсален: придерживаться режима, избегать стрессов и ярких эмоций, причем, "всем членам семьи". Доктор явно подчеркнул последнюю фразу, заглядывая мне в глаза из-под профессорских очков. Мол, вырастет ребёнок и всё наладится. Потерпите. Дышите. Без паники. Типа лечите голову себе, а не ему. Просто великолепно!
Тем не мене, после обследований все почувствовали облегчение. Мы с мужем – потому, что не подтвердились страшные диагнозы, сынок – что от него наконец-то отстали. Кошмары как будто тоже отступили, и мы дружно решили: кризис пройден. К тому времени сыну исполнилось уже шесть лет.