О приближении третьей стадии Жидовский, вероятно, догадывался, потому что бежал во всю прыть. От страха он не выпускал папочку, и это вызывало в преследователях сильное раздражение.
– Сто шестнадцатая статья, – наизусть сказал Вадим Вадимыч. – Тайное, а равно открытое похищение имущества в особо крупных размерах у трудового земледельческого и скотоводческого населения.
Чубысь захохотал. Его тешила мысль, что нарушитель конвенции получит законное возмездие.
– Спасите! – закричал Жидовский, заметив пассажиров и машину.
– Бог подаст, – ответил Чубысь, приспустив стекло автомашины.
– Возьмите меня! – вопил Жидовский из последних сил, держась рядом с машиной. – Я хороший. Я поделюсь!
Голоса преследователей сливались в общий недоброжелательный гул.
– Может, возьмем гада? – спросил Вадим Вадимыч.
– Не надо, – жестоко ответил Чубысь, – пусть в другой раз знает, как нарушать конвенции.
Но ВВ уже принял решение.
– Брось папку! – закричал он Жидовскому и, обращаясь к шоферу, добавил: – Малый ход.
Жидовский немедленно повиновался. Листочки из папки веером рассыпались по улице.
– Влезайте, – предложил ВВ, – черт с вами! Но больше не грешите, а то вырву руки с корнем. Жидовский, перебирая ногами, ухватился за ручку дверцы машины, открыл ее, потом втиснулся в машину, и упал на дно.
– Полный ход, – скомандовал ВВ. – Заседание продолжается.
Чубысь надавил на клаксон, и из машины вырвались звуки советского гимна: Союз нерушимый…
Глава 4. ОБЫКНОВЕННЫЙ ЧЕМОДАНИШКО
Человек без шляпы, в серых брюках, кожаных сандалиях с черными носками, и цветной рубашке с воротничком, пригнув голову, вышел из стандартного подъезда многоэтажного дома. Очутившись на тротуаре, выложенном голубоватыми каменными плитами, он остановился и негромко сказал:
– Сегодня пятница. Значит, опять нужно идти в банк.
Произнеся эти слова, человек в сандалиях быстро обернулся. Ему показалось, что за его спиной стоит гражданин с цинковой мордой государственного вымогателя. Но улица была совершенно пуста.
Июньское утро еще только начинало формироваться. Уличные птички что-то щебетали, ища корм. Час дворников прошел, час торговцев только начинался. В городе было светло, чисто и тихо, как в государственном банке, куда направлялся гражданин.
В банк гражданин прибыл в момент его открытия, когда клиентов было мало. Он предъявил дежурному паспорт, взял ключ от банковской ячейки, и, зайдя в хранилище, открыл ячейку.