Потомок янычаров потянул тяжелую дубовую дверь народного Совета и очутился в вестибюле. Здесь пахло свежими американскими купюрами и шашлыками. Из верхних помещений неслась разноголосица, похожая на отдаленное «ура». Никого не было, и никто не появился. Вверх вела двумя маршами мраморная лестница с лаковыми ступенями.
«Предводитель команчей жил, однако, в пошлой роскоши», – думал потомок янычар, подымаясь наверх.
В первой же комнате, светлой и просторной, сидели в кружком десятка полтора депутатов в костюмах алого цвета. Напряженно вытянув сухие шеи и глядя на стоявшую в центре даму в цветущем возрасте, старьё пело:
Шумел камыш, деревья гнулись,
И ночка темная была…
Одни знакомые нам «братья»
Страну шерстили без конца
Предводительница хора, в алом сарафане из того же сукна английской работы, отбивала такт обеими руками и, вертясь, покрикивала:
– Депутаты, тише! Представители регионов – слабее!
Она увидела потомка янычар, но только приветственно наклонила голову.
Они давно были знакомы, еще с таксистных дел, и встреч в питерской приемной. Из-за этикета потомок янычар спросил:
– Скажите, где здесь можно видеть товарища завхоза? – вымолвил Вадик, прорвавшись в первую же паузу.
– А в чем дело, товарищ господин?
Потомок подал дирижерше руку и дружелюбно спросил:
Старьё – вы чьё?
– Песни народностей? Очень интересно. Я исполняющий обязанности президента страны.
Вставшие депутаты начали хлопать в ладоши, переходящие в овации. Слышались крики «Браво» и «Бис». И.о. президента поднял руку и сделал успокаивающий жест.