– Хорошо, я отвечу. Но это было так странно. Я давно уже знала, что мистер Партридж был… ну, можно сказать, влюблен в меня. Он намного старше меня, и он никогда об этом не говорит – ну, не говорил, и я особенно об этом не думала. Но вчера показалось, как будто… как будто он был одержим. Все это разом вырвалось наружу, и он попытался меня схватить. Ужасно, и я просто не могла там оставаться. Я убежала. Вот и все, что произошло. Но это было ужасно.
– На сей раз ты мне удружил, Энди.
Лейтенант Джексон усмехнулся:
– Так и знал, что ты оценишь это, Фергус.
– Слушай, что ты имеешь против Эша, кроме его нахождения в запертой комнате? Старейший штамп в криминальной литературе, но в жизни редко встречается.
– Объясни мне, как все распутать, и твой мистер Эш окажется на свободе.
– Давай пока это отложим. Посмотри на моего подозреваемого, которого мы ради разнообразия назовем X. X., – кроткий, безобидный человек, кому смерть Харрисона принесет несколько миллионов. Он появился в библиотеке незадолго до убийства. Он – сумасшедший изобретатель и принес один из своих приборов. Осознанно создает себе алиби. Старается убедить дворецкого, что приходил с визитом в более ранее время. Демонстративно привлекает внимание свидетеля к сигналу точного времени по радио. А главное, меняется психологически. Перестает быть кротким и безобидным. Пытается применить к девушке физическое насилие. И дворецкий заметил, что он стал другим человеком, мол, он «вырос».
Джексон пододвинул к себе блокнот.
– Твой X. заслуживает как минимум допроса. Но удивляет твоя сдержанность, Фергус. К чему все эти намеки? Почему ты не советуешь мне пойти и арестовать его?
Фергус действительно не проявлял своей обычной уверенности.
– Потому что алиби, о котором я упомянул, – оно действительно убедительное. Я не могу к нему придраться. Оно безупречно.
Лейтенант Джексон отложил блокнот.
– Тогда не морочь мне голову, – устало произнес он.
– Но, с другой стороны, это ведь может быть фальшивкой? – не сдавался Фергус. – Например, он заложил какое-то устройство для воспроизведения этих криков в пять часов, чтобы скрыть истинное время убийства?
Джексон покачал головой:
– Харрисон допил чай около четырех тридцати. Анализ желудка показал, что пища переваривалась около получаса. Нет, он умер в пять часов, это точно.