– Если вкратце, в первую очередь – реабилитационный комплекс по восстановлению мышечного тонуса, аналогичный применяемому в космонавтике, и подготовка к регенерационному процессу. Само собой – операция по резекции печени со временной постановкой на аппаратуру замещения функции.
– Благодарю! Желаю успеха!
Тем временем, человек на экране пошевелился и попытался приподняться, его поддержали, но сразу же мягко опустили обратно. Зал снова разразился овацией. Напряжение, не отпускавшее присутствующих, спало, стало шумно от тут и там возникающих бесед на одну и ту же тему.
– Как здорово, что все получилось, ну почему потеряно столько лет! Скольких можно было бы спасти…
– А все от так называемой «этики». Мы же с вами понимаем, что мертвого человека оживить абсолютно невозможно, а разрешение на «заморозку» давали исключительно кому? И вот впервые удалось обойти эти правила. Да, это не очень согласуется с законом, наверно, но зато каков результат!
3
Всеобщее приподнятое настроение, царящее в зале, не разделял, казалось, только один человек. Стройная элегантная дама в красном, слегка скрывающая лицо под вуалью немного старомодной черной шляпки, беспокойно теребила такую же черную сумочку, периодически доставая из нее кружевной платочек и промакивая глаза. Было очень трудно определить возраст женщины, на вид ей можно было дать и тридцать лет, и все пятьдесят. Вероятно, виной этому были элементы ее гардероба. Улучив момент, когда Уралов покинул трибуну, она подошла к нему и взяла под руку.
– Денис Петрович, скажите, когда я смогу увидеть Антона?
– Юлия Леонидовна, дорогая! Потерпите, пожалуйста, еще немного. По сравнению с тем, сколько Вы ждали…
– Я должна Вам признаться, как другу. Помните, я через десять лет после начала эксперимента исчезала на некоторое время?
– Помню, но Вы же звонили, мы разговаривали, поздравляли друг друга со всеми праздниками, только не виделись.
– Да, но тогда… Тогда я просто сломалась… Десять лет оказались для меня непосильным сроком.
– Ну что Вы! Ничего страшного не произошло, честно говоря, меня самого тогда посещали мрачные мысли, как будто я обманул Антона и пользуюсь его средствами для безбедной жизни и продвижения своих безумных изысканий. Но когда становилось совсем туго, перечитывал его «завещание», не люблю это слово, но он сам его так назвал, и продолжал делать все, чтобы сегодняшний день наступил.