Карсон оглядывал комнату с вниманием к каждой мелочи, инстинктивно ища хоть одну зацепку. Часы на стене, едва тикающие в тишине, казались символом замершего времени, и это наводило на мысль, что что-то здесь оставалось за гранью видимого. Он скинул перчатки, взял фонарик и включил его, освещая темные углы. – Нашли кое-что, детектив, – проговорил офицер, слегка растерянно держа в руках крохотный серебристый кулон. Эван взглянул на находку и, присев на корточки, внимательно ее осмотрел. Кулон казался новой, яркой зацепкой – с резными символами на поверхности, незнакомыми и странными. Это могло быть чем-то, что принес сюда кто-то извне, оставив в спешке. Но когда Карсон потянулся к нему, почувствовал слабую дрожь в руках: интуиция подсказывала, что дело сложнее, чем кажется на первый взгляд. Внезапно один из полицейских отвлекся на рацию, где послышался чей-то голос. Они повернулись, и на долю секунды Карсон отвёл взгляд от кулона. Когда он снова взглянул вниз, кулона не было. – Что за… – Эван растерянно осмотрел пол, стены, проверил карманы – исчезновение было почти невозможно объяснить. Офицеры растерянно перешептывались, как будто на секунду утратили чувство реальности. Казалось, что кулон просто испарился в воздухе, оставив после себя только странное ощущение. Эван, стараясь собраться, постарался восстановить события последних минут в голове. Если кулон исчез, значит, кто-то следит за ними или даже скрывается поблизости. Он понял, что эта находка, даже такая небольшая, могла иметь огромное значение, и что кому-то она была чрезвычайно важна. – Может, это кто-то из своих? – задумчиво проговорил Робертс, но Эван лишь отрицательно покачал головой. Он чувствовал, что это не просто исчезновение, а какая-то игра с их вниманием, какой-то хитрый маневр, чтобы запутать их. В голове начали мелькать первые версии: преступник, возможно, хотел таким образом вывести их на ложный след или спрятать истинные улики, оставив их в замешательстве.
Эван Карсон, все еще озадаченный исчезновением кулона, возвращался на место происшествия, решив проверить детали ещё раз. Теперь ему нужно было цепляться за любые, даже самые незначительные зацепки. Он надеялся, что что-то может вывести его на след, но все, что ему попадалось, лишь усиливало хаос в деле. Взгляд привлекли едва заметные царапины на подоконнике – как будто кто-то или что-то, возможно, пыталось пролезть через окно. Он внимательно осмотрел их и нашел кусочек ткани, зацепившийся за край. Подумав, что это мог быть след преступника, Эван велел отправить ткань на экспертизу. Это выглядело как успех, как первый реальный след, но результаты анализа заставили его крепче сжать зубы от досады. Материал оказался обычной синтетикой, распространенной в дешевой одежде, и не содержал никаких ДНК следов. Ожидания рухнули: это не продвинуло дело ни на шаг. Параллельно анализировали еще одну находку – старый пыльный ботинок, который, судя по состоянию, явно не принадлежал жителю этого места. Поначалу казалось, что это находка, наконец, указывающая на некое вторжение, но затем выяснилось, что ботинок остался здесь от предыдущих обитателей здания, покинувших его более десяти лет назад. Эван чувствовал нарастающее разочарование – дело как будто ускользало из рук. С приближением ночи в голове детектива всплывали всё более отчаянные мысли. Каждый новый след вел в тупик, и Карсон начинал думать, что кто-то специально водит его за нос, подкидывая ложные улики. Ему не хотелось признавать, что он сбился с пути, но в глубине души росло ощущение, что он стал пешкой в чужой игре. Сомнения начали подтачивать его уверенность: что если цель преступника – не оставить следы, а запутать его, заставить гоняться за призраками?