* * *
Не вдохнуть и не пошевелиться. Почему-то Уэнсдей не паниковала. Подумала, что если дышать так и не получится, то можно особо и не двигаться. Но, если сильно дернуться, может, получится дышать. Додумать не успела.
Дышать получалось, а вот двигаться с трудом. Кажется, кто-то держал ее за спину. Крепко.
Карина была рядом. Ее никто не держал, но она тоже не двигалась. Карина О’Келли лежала, уткнувшись в землю носом. Уэнсдей попыталась отмахнуться от того, кто упорно держал ее. Получилось плохо. Уэнсдей выскользнула из своей черной джинсовой куртки. Не то чтобы ее держали. Куртка осталась в каменной кладке за спиной, будто они только что вышли из этой стены, но не до конца. То есть Уэнсдей вышла, а куртка все еще была в процессе.
Карина не рассчитала. Потайную дверь было не только трудно найти: за ней обнаружилась толстенная каменная кладка, и даже со второй попытки О’Келли еле вытащила их в место, где они смогли дышать. Будь стена толще – им могло так не повезти. И ведь не нашел бы никто. А может, в этой стене уже замурованы те, кто пытался попасть сюда. Кажется, через пару десятилетий замурованности именно так получаются привидения.
Уэнсдей аккуратно перевернула Карину носом кверху. Карина плакала. Не издавая ни звука, как-то просто выделяя слезы. Будто кто-то нажал кнопку, и они потекли. Вероятно, где-то должен находиться рычажок, регулирующий температуру.
– Ты же не любишь на твердом?
– Что? – Карина, оказывается, могла и говорить.
– Лежать и плакать на твердом. Лучше на мягком и чтобы вокруг много кого и все тебя жалели.
– Мы могли остаться в этой стене. Из-за меня.
– Ага. Как динозавры в асфальте.
– Как это?
– В юрском периоде часто встречались озера жидкого асфальта, динозавры туда проваливались, тонули, зато потом их кости сохранялись долго и хорошо.
– Только динозаврам от этого не легче. Ужас какой!
– Знаешь, не каждому дано остаться в истории. – Уэнсдей как будто с неким сожалением посмотрела на стену, в которой могла остаться, и изо всех сил дернула за висящую куртку. Стена поддалась, и куртка вернулась к хозяйке. – Пошли, Карина, посмотрим, что тут, и потом, ты же не кричала, значит, все будет хорошо. Какое-то время. И почему я тебя вижу?
– Уэнсдей, сколько можно?! – У Карины был недостаток. Не один, но этот был главным. – Ты же знаешь, я не могу!