– Так это, государь… ты что же, с царицей Катериной развестись желаешь?
Так, не понял… ты что же это – немецкий знаешь, или еще как догадался? Князь говорит с неподдельным интересом и так наивно лупает при этом глазами, что невольно хочется улыбнуться. Интерес его, кстати, понятен – у боярина почти взрослая дочь, в которой он, по слухам, души не чает. А почему бы и не подразнить его?
– Не отпускает король свою сестру, – отвечаю ему со скорбным видом. – А я еще молод, мне без жены скучно.
– И то верно, – с готовностью подхватывает Сицкий, – не годится одному жить. Грех это! Надо тебе, государь, новую жену подыскать.
– Да где же ее сыщешь?
– Как где? Да мало ли девиц на Руси красивых да благонравных и хорошего при том рода! Взять хоть мою Аграфену…
– Погоди, Алексей Юрьевич, – перебивает шустрого боярина Долгоруков, – на твоей Аграфене свет клином не сошелся! Есть девицы и повыше родом!
– Это что ты такое говоришь, князь Василий, – изумляется боярин, – какие такие девицы повыше Сицких родом? Уж не про свою ли ты Марью разговор завел?..
– Верно толкует Долгоруков, – кричит кто-то из задних рядов вскочивших разом думцев, – мало ли девок красных по всей Руси! Вот пусть государь смотр невест объявит, да на нем будущую царицу и выберет!
Выкрик поддерживается одобрительным гулом присутствующих, но тут его перекрывает стук посоха по выложенному каменными плитами полу.
– Цыть вы, – трубно восклицает митрополит Исидор, – разгалделись, точно сороки!
Шум понемногу стихает, и владыко выходит вперед, обжигая повскакивавших бояр и окольничих пронзительным взглядом. Те невольно склоняются перед местоблюстителем патриаршего престола, и настает тишина.
– Государь, – кланяется мне церковный иерарх, – правильно ли мы тебя поняли, что ты желаешь развестись со своей венчаной женой царицей Катериной Свейской?
– Владыко, – отвечаю я ему, стараясь как можно осторожнее подбирать слова, чтобы не сболтнуть лишнего, – все, что я хочу, это чтобы в моей душе, моей семье и моей стране воцарился мир! И пока моя жена и мои дети находятся вдали от меня, нет мне покоя.
Богом клянусь, что если моя супруга, не прекословя мне более, приедет в Москву и примет святое крещение, не стану и помышлять о другой жене!
– И крест в том поцелуешь? – подозрительно глядя на меня, вопрошает митрополит.