Миллер даже руки потер от удовольствия, когда вспомнил, как хитро и дипломатично он вел себя на совещании у генерала Эверса. Взять хотя бы такое заявление:
«Я не могу допустить, чтобы лейтенант Гольдринг рисковал жизнью, принимая участие в аресте преступников, которые наверняка окажут отчаянное сопротивление. Лучше поручить ему арест Жюльена Левека. Эта инсценировка совершенно безопасна. К тому же лейтенант знает его в лицо, и это облегчит дело и оградит нас от каких-либо ошибок. Операцию в Понтемафре я беру на себя».
Разве не умно и не хитро сказано? Его поддержал и Эверс, и начальник штаба. Таким образом, главным героем этой операции будет он, Миллер. А Гольдринг останется в стороне.
Кстати говоря, лейтенанту пора бы вернуться. Уже десятый час, а выехал он в семь. Ехать километров шестьдесят… Да, уж давно пора вернуться. А может… Миллер даже похолодел от одной мысли, что с Гольдрингом, как и с теми двумя офицерами, может произойти несчастье. Тогда прощай, карьера, прощай, Франция. Бертгольд не простит ему этого. Придется ехать в Россию, это – как минимум.
Миллер вскочил с места и изо всей силы нажал на звонок.
– Немедленно отправьте отделение мотоциклистов навстречу лейтенанту Гольдрингу, – крикнул он адъютанту, вошедшему в кабинет.
Но не успели мотоциклисты завести моторы, как к дому, где расположилась служба СС, подъехал «оппель-капитан» Гольдринга. Миллер увидел его в окно, поспешно уселся за стол и склонился над картой будущей операции. «Пусть видит, что я не трачу время попусту».
Он даже не сразу ответил, когда в дверь постучали. Только когда стук повторился, майор крикнул:
– Войдите!
Увидя в дверях стройную фигуру Гольдринга, Миллер привстал.
– С счастливым возвращением, барон!
– Не совсем! – сухо бросил Гольдринг и протянул Миллеру какую-то бумажку.
– Что это? – растерянно спросил Миллер, хотя с первого взгляда понял в чем дело. Он не раз держал такие бумажки в руках и хорошо знал их содержание.
– Смерть предателям, изменникам французского народа… Так там, кажется, написано? – устало бросил Гольдринг и сел в кресло.
– Итак, Жюльен Левек…
– Убит двумя пулями в грудь за час до нашего приезда.
– Убийца пойман?
– Его никто не видел.
– Очевидно, за Левеком следили.
Миллер вытер холодный пот, который, как роса, покрыл его лоб.